Тайна предтеч (СИ)

— Это как сказать. Здесь несколько раз встречаются рассуждения о том, что у слипиков имеется единый центр управления. Они называют это маткой. Люди трижды отправляли диверсионные группы, пытались доставить взрывчатку по вентиляционным каналам, но ни одна из попыток не увенчалась успехом.

Дневник продолжал рассказывать о битвах с ящерицами, о быте запертых в подземелье людей, о вылазках на поверхностях и сеансах радиосвязи с другими выжившими группами военных, которых становились все меньше. И далеко не все они погибали — скорее теряли надежду, бросали оружие, технологии и уходили, предпочитая новый мир старому.

Записи Константина от месяца к месяцу сквозили все большим отчаянием, и все чаще он размышлял о том, что человечества в его прежнем виде больше никогда на планете не будет. Что пройдет несколько десятков лет, и люди разучатся читать и писать, будут с религиозным ужасом почитать машины, а скоро и вовсе исчезнуть, проиграв на новом эволюционном витке намного более приспособленным к борьбе диким животным. О противостоянии с гррахами старший лейтенант перестал писать уже на первый год затворничества.

— Во многом он оказался прав, — Винник снова горько вздохнул, — еще одно-два поколения, и мы забудем последнее, что пока умеем. Встретив тебя, Босой, я на время поверил в наше будущее, но кроме тебя есть еще Зоя, что не знает слово «библиотека», и Рина, не умеющая читать написанный от руки текст. Ох, леди, не смотрите на меня так, словно хотите откусить кусочек и выплюнуть. Вы не исключение, а скорее норма. Поселков, где есть хорошие школы очень мало и сдается мне, их будет все меньше и меньше. Прошлые знания, наша прежняя цивилизация обречена. Только такие люди как Дуст — наша последняя надежда.

— Надежда? Дуст? Дуст — надежда? — одновременно, разве что не в один голос возмутились спутники.

— А кто еще? — Винника словно бы удивила реакция. — Он выбросил из головы все лишнее и живет настоящим. Человек, заставший мир до нашествия, он дальше всех продвинулся в изучении новых возможностей, и если его тайны не умрут вместе с ним — именно такие как он создадут для людей новую реальность. Задумайтесь, Дуст почти что в одиночку, соседствуя только с одним видом измененных животных, создал эликсир молодости, эликсир бессмертия.

— А сколько? — Зоя прислонилась к руке старика, заглядывая в дневник, — Сколько они еще продержались? И куда потом ушли?

Винник открыл последнюю страницу. Она оказалась пустой и пришлось пролистнуть еще несколько, пока не обнаружилась крайняя самая короткая запись.

— Тут написано: «Старший лейтенант Константин Егоров, комендант третьего уровня «Убежища» погиб в бою. Тело его не найдено". И приписка, видимо кем-то из товарищей: "Спи спокойно, друг». К моменту смерти Кости люди еще удерживали этот уровень.

* * *

— Готово! — Винник поднял последний засов. Слух резанул пронзительный скрежет давно проржавевшего, нежелающего покидать насиженное место металла. Дверь дрогнула, начав открываться под собственным весом. Старик потянул за массивную ручку, распахивая ее настежь.

Что-то выскочило из дверного проема, прочертило воздух зеленоватой бестелесной молнией и врезалось Виннику в грудь. Старика отшвырнуло к противоположной стене, приложило о бетон и распластало на полу в луже крови.

Над телом, как всегда внезапно, прямо из пустоты, возникла Ласка. Ее шерсть, взметнулась от стремительного рывка пушистым рыжим облаком. Лапы рыси вцепились во что-то над Винником, ее пасть смыкалась, рвала и снова кусала, оглашая тоннели злобным утробным рыком. Мгновенье — и в сторону отлетела лапа ящерицы-воина, потом еще одна, и, наконец, голова, ощерившаяся в предсмертном оскале множеством мелких зубов и шипов.

Зоя с отчаянным визгом бросилась к питомице, но в шаге от нее в страхе остановилась. К Ласке нельзя было притронуться, не измазавшись в крови, и это была кровь не Винника и не ящерицы, а ее собственная. Слипик-невидимка был весь усеян шипами, и Ласка, напав, сама себя на них насадила.

Винник стремительно бледнел и уже почти не дышал. Стоны сменились на хрипы, но вскоре затихли и они, и только редкое, слишком редкое подрагивание рубахи на груди указывали на то, что старик еще жив.

Рина попыталась заткнуть рану на груди куском смятой ткани. Получилось так себе, да и крови вытекло уже столько, что шансов на спасения не оставалось.

Глава 11. Четвертый уровень

— Отец, я хочу уйти.

Степь тонула в пелене проливного дождя. Вода лилась с неба, билась о сухую изголодавшуюся по влаге землю, пропадая без следа.

— Ты не можешь уйти. Это невозможно. И ты знаешь, почему.

Дождь не мог помешать отцу, если он наметил дело. На степь мог обрушиться ураган, ливень с грозами или лютые морозы посреди лета — вождь Степных волков никогда не откладывал и не отменял намеченного.

— Твой народ, Эсмира, дал тебе жизнь, пищу, одежду и кров над головой. Он дал тебе силу, с которой могут сравниться только гррахи. Ты не можешь бросить свой народ. Особенно сейчас.

— Я…