Тайна подвенечной вуали

— Насколько я понимаю, даже при том, что бабушка отказалась в свое время от наследства Торндайков, Мередит является сейчас единственной законной наследницей всего его состояния, так? Даже если Джейсон Мосс не лжет и завещание составлено в его пользу, все равно, как мне кажется, оно может быть официально опротестовано, так как написано в то время, когда о существовании Мередит никому не было известно, в том числе самому Торндайку. Вот отчего, наверное, они так боялись появления Мередит, да еще с вещественными доказательствами в виде свадебной вуати, носящей эмблему Торндайков.

— Ты права, Нэнси, — сказал лейтенант, внимательно выслушав ее. — Скоро все газеты начнут трубить про это дело. Скажи миссис Страусе или как ее теперь называть… чтобы срочно позвонила Мередит на Бермудские острова и попросила немедленно приехать. А ты, надеюсь, будешь ее встречать и подготовишь ко всем передрягам, которые еще предстоят. Хотя закончатся они, полагаю, не так уж плохо: шестьдесят миллионов Долларов — это же и во сне не приснится! И, пожалуйста, как всегда, привет твоему отцу, когда будешь с ним говорить.

В тот же вечер миссис Страусе побеседовала по телефону с Мередит, и та согласилась немедленно вернуться домой. Встречать ее в аэропорту на следующий день поехали все девушки. Но не только они ожидали там прибытия Мередит. Как и предсказывал лейтенант Флад, бостонские газеты были уже с утра полны сообщениями если не обо всех подробностях истории с наследством, то, во всяком случае, об очень многих деталях.

Было совершенно очевидно, что, как только Мередит сойдет с трапа самолета, пробиться к ней будет невозможно: ее сразу окружат газетчики, журналисты с телевидения и радио, а также представители делового мира, политические деятели и просто зеваки. И, конечно, сотрудники полиции во главе с лейтенантом Фладом, без помощи которого к Мередит никогда не сможет пробиться Нэнси со своими подругами.

До прибытия самолета лейтенант нашел время побеседовать немного с Нэнси. Он, в частности, сказал ей, что при обыске в доме Сесилии Банкрофт был обнаружен рыжий парик.

— Он должен был где-то там быть, — заметила Нэнси. — Ведь в нем она играла роль жены священника.

— Нечего и говорить, — продолжил лейтенант, — что она нашла объяснение и для парика, и для многих других вещей; отрицала, как и ее муженек, любые обвинения, и доказать что-либо — тем более попытку покушения на вашу жизнь — будет чрезвычайно трудно, если вообще возможно. Особенно в отношении ее самой и Джейсона Мосса. С этим психом Фрейзером дело проще: его видели с оружием в руках, которым тот угрожал; а Гарри Нокс — помнишь этого частного детектива, у которого всегда помят костюм? — был свидетелем того, как тот столкнул тебя в воду. Ну и еще официант в молодежном кабаре его запомнил. Но все это мелочи для серьезного обвинения.

— Бог с ними, — сказала Нэнси. — Они все посходили с ума из-за денег. Думаю, теперь успокоятся, когда поймут, что больше им ничто не светит. Как вы считаете?

— Кто их знает, — ответил полицейский, и в этот момент заговорило переговорное устройство, висевшее у него на груди. Лейтенант прислушался. — Самолет приземлился, — сказал он. — Пошли, девушки!

Они начали пробираться сквозь плотный строй людей с кино- и фотокамерами, с блокнотами и авторучками и просто любопытных. Зажглись юпитеры, замелькали вспышки блицев — Мередит и Марк Вебб показались в начале прохода на движущейся лестнице. Крики, толкотня, вопросы со всех сторон…

— Парни, постарайтесь отгородить этих двух! — приказал лейтенант полицейским, кивая на Мередит и Марка. — Иначе их совсем раздавят!

Мередит выглядела ошеломленной и совершенно подавленной тем, что происходит вокруг нее. На многочисленные вопросы — «Видели вы когда-нибудь своего деда?», «Как себя чувствуете, став в одно мгновение богатой?», «Что намерены делать в ближайшее время?» — она давала один и тот же ответ:

— Я еще ничего не знаю.

Увидев Нэнси и девушек, она с криком облегчения кинулась: ним и обняла всех по очереди.

— Как бабушка Роуз? — спросила она.

— Очень устала, — ответила Нэнси, — и немножко побаивается встречи с тобой.

— Что вы собираетесь делать с деньгами? — кричали тем временем репортеры.

— Как поступите с теми, кто хотел отнять их у вас?

— Поздравляем, Мередит! — выкрикивали наименее завистливые.

— Со счастливым прибытием домой!

Под эскортом полицейских Мередит с трудом пробилась в небольшую комнату дня встреч, где ее ожидала миссис Страусе.

Здесь наступила тишина, и в этой тишине негромко прозвучал голос Мередит:

— Это все правда, бабушка? Почему ты мне ничего не говорила раньше?

— Да, это правда, — еще тише ответила миссис Страусе. — Я могу догадываться, о чем ты думаешь, Мерри. Могу понять: ты имеешь все основания сердиться на меня. Но поверь, тому были очень серьезные причины. Не сейчас о них говорить. Ты ведь, слава Богу, не знала Брендона Торндайка. Я должна была… обязана оградить своих детей от него и от его денег.

— Мама знала об этом? — спросила Мередит.

— Нет, я ничего не говорила своим детям.