Тайна пирамиды Хирена

Письмо попало к Лесли Вудстоку. Он заинтересовался догадкой, высказанной у постели умирающего Красовского каким-то медиком, проверил ее — и убедился, что она верна. А старый Вудсток тут, видимо, в самом деле вовсе ни при чем. Никаких документов о Хирене он не утаивал.

— Вы уже закончили расследование? — спросил я у капитана. — Вот, признаться, не думал, что в наше время могут происходить такие мрачные авантюры в духе Рокамболя.

Он меланхолически пожал плечами.

— Если бы я вам порассказал, какие дела нам приходится распутывать, вы бы перестали удивляться, йа устаз, — устало ответил он. — Этот Вудсток и Афанасопуло — только пешки в большой игре, марионетки. Ниточки от них тянутся далеко, за океан. В наши дни расхищение культурных ценностей тоже стало бизнесом. Есть целые подпольные концерны, международные тресты, а такие, как Афанасопуло, лишь выполняют их задания — там украсть уникальную картину из музея, здесь — ограбить древнюю гробницу с помощью научного консультанта Вудстока. Дело поставлено на широкую, вполне современную ногу.

— Их будут судить?

— Постараемся. Но у Вудстока уже есть превосходный защитник из Мексики, а за Афанасопуло предложили залог в десять тысяч долларов несколько активных членов пакистанского Красного Полумесяца.

— Почему пакистанского? Ведь он, кажется, грек?

— А почему бы и не пакистанского? Такие, как он, не имеют родины. — Капитан вздохнул, помолчал, глядя в окно и нервно постукивая пальцами по столу, потом вдруг резко сжал кулак. — Но из нашей страны мы их на этот раз вышвырнем! Это точно.

— А что с профессором Меро?

— Он в Париже, и, надеюсь, его все-таки смогут вылечить.

— Я могу это взять с собой? — помахал я письмом. — Это письмо из архива русского археолога Красовского, открывшего пирамиду Хирена. Для вас оно ценности не имеет.

Капитан кивнул и пододвинул мне для подписи протокол допроса.

Итак, постепенно развязывались запутанные узелки, становилось простым и ясным все темное и казавшееся непонятным, загадочным.

Приятно было возвращаться домой с радостным чувством большой удачи!

А в Москве произошел еще один удивительный случай, рассказать о котором мне и хочется в заключение этой истории.

Среди других находок, привезенных нами из гробницы Хирена, была одна, совсем непримечательная на вид. Маленькая деревянная дощечка, вырезанная в форме примитивной человеческой фигурки, старательно закутанная в бинты. В серединке ее выдолблена крошечная ямка, и туда тридцать три века назад положили немного нильского жирного ила и пшеничное зернышко.

Это ритуальная фигурка бога Озириса, часто встречающаяся в египетских гробницах.

И вот в Москве произошло чудо. От повышенной влажности воздуха казавшееся мертвым зерно ожило! Из него на наших глазах упрямо и победоносно высунулся нежный бледно-зеленый росток, словно символ неумирающей жизни, что, сметая все преграды, вечно стремится вперед и вперед, из вчера — в завтра…