Тайна острова Уали

Но тут над моим ухом прогремел спасительный выстрел. Пуля попала крокодилу между глаз и размозжила череп. Крокодил прополз еще пару шагов, разинув пасть, готовый проглотить меня. Я уже приготовился стать лакомым десертом, но крокодил осел, плюхнулся пузом в грязь и остановился, так и оставшись с разинутой, торчащей из болота пастью.

Вот они, непредсказуемые повороты судьбы! Удача стала моим символом. Ангел-хранитель, сидя на моем правом плече, посмеивался. Мой враг, сам того не ведая, метким выстрелом спас меня от неминуемой гибели.

— Пит! — раздался окрик капитана. — Ты хороший охотник! Возьми топор и отруби ему хвост! Сделаем из него превосходный крокодиловый суп! Это вкуснейшее лакомство в здешних местах.

Пит с топором уже продирался сквозь колючие заросли, как вдруг я услышал спасший меня возглас Джима Улби:

— Охота тебе жрать всякую болотную гниль, Стивен! Поднимемся на борт, выйдем в море, наловим лучше тунца!

— Твоя правда, Джим, нечего терять время! Копайте! — скомандовал капитан.

Вздох облегчения и благодарности судьбе, вырвавшийся у меня из груди, заставил Пита обернуться и сделать шаг в мою сторону с поднятым пистолетом. Он хотел было взвести курок, но передумал.

— Не буду тратить на тебя заряд, все равно подохнешь или сожрут тебя дикие камышовые коты!

От боли саднило руку, я не мог пошевелиться, побелев от ужаса.

Наконец, откопав узкую канавку, они втроем начали стаскивать бот на воду. После нескольких попыток бот стал продвигаться и наконец очутился в воде. Капитан держал в руке маленький изящный сундучок или скорее ларчик, с латунной рукоятью на резной крышке. Моряки загрузили несколько бочонков с водой, и все медленно отплыли. Весла с треском шлепали по воде, заглушая легкий шум начинающего накрапывать дождика. Капитан натягивал правой рукой фал, поднимающий грот, одновременно придерживая руль.

Шум океана непрерывно нарастал. Ревущие волны, шипя, накатывались одна на другую, жадно слизывая аппетитную пенящуюся полосу прибоя, проглотив которую с шелестом откатывались назад, уступая свое место следующим.

Ветер мало-помалу становился все свежее. Вдалеке сверкали алые зарницы. Над ними кружили, беспрестанно крича, шумными хлопками крыльев рассекая воздух, тысячи морских чаек, вылетевших поохотиться перед надвигающейся бурей.

Шум океана нарастал, волны, рыча и шипя, накатывались на песчаный пляж, по всему было видно, что надвигался шторм. Бот галсами удалялся от берега, рыская по бурлящему месиву, уклоняясь от пытающихся поглотить его волн. Очередной порыв ветра так сильно ударил в парус, что одна из шкот, крепящая гик, не выдержала и лопнула. Гик со страшной силой ударил капитана, державшего румпель. Удар был так силен, что капитан очутился за бортом.

Оставшись без рулевого, сдерживавшегося накал бушующих волн и ветров, бот оказался во власти пенистых валов, которые зажали его с обеих сторон. Бот бросало, как щепку, с одной водяной горы на другую, обильно обдавая пеной. Окончательно потеряв управление, бот накренился на правый борт и зачерпнул воду. Парус оказался в воде. Очередная страшная волна подхватила беспомощный бот, подняла высоко над бушующим океаном и, цинично оглядев, бросила, как выбрасывают старый ненужный хлам, на острые рифы, расколов утлое суденышко надвое, как ореховую скорлупку.

Когда ураган утих и угомонилась бушующая стихия, я увидел, что с корабля спустили шлюпку, которая долгое время кружила вокруг места трагедии. Я стал кричать и махать руками, но меня никто не видел. Тогда я побежал вниз, спотыкаясь об острые камни, скользя по осыпи. Жесткие ветки хлестали меня по лицу. Быстро темнело. Когда я прибежал на берег, уже ничего не было видно, кроме смутного очертания парусов уходящего за горизонт люггера.

Глава 7 Островитянин

За спиной я услышал треск ломаемых веток и тяжелое сопение, кто-то явно преследовал меня по пятам. Вне себя от ужаса я схватился за ветку и одним махом взлетел на самую вершину дуба. А внизу чудовище, гнавшееся за мной, драло от досады своими могучими когтями старую жесткую кору дерева, издавая утробные звуки, от чего мне стало жутко.

Глаза мои застилали слезы. Я понимал, что на долгие месяцы мне предстоит быть островитянином, оторванным от цивилизации. На другой стороне острова была маленькая рыбацкая деревушка Чальстон, но в период дождей и ураганов она, как правило, пустовала, рыбаки на несколько месяцев разъезжались по домам. Да и перебраться через горные вершины в моем состоянии было крайне затруднительно, а по берегу вокруг острова заняло бы не один день пути.

Тягостное чувство томило меня, но одиночество меня не пугало. Пугал страх перед дикой природой острова.