Тайна острова Химер

— Полицейские вчера прочесали весь дом, — не поднимая головы, продолжила Мари. — Внутри и снаружи. Если бы мобильник Келли находился под террасой, они бы его нашли.

— По-вашему, его подложили после? — нахмурился Ангус. — Но с какой целью? Чтобы подозрение пало на Фрэнка?

— Частично — да, но не только. Кому-то очень хотелось, чтобы мы обнаружили надгробный камень и решили, что существует связь между смертью Алисы и смертью Келли.

— Разве недостаточно положенных на их тела огамов?

— Убийца — игрок, и он устанавливает правила. Огамы — всего лишь указания на смертельную игру. «J» Алисы указывает на надгробие, рядом с которым была принесена в жертву Келли. Огам «F» Келли объявляет о следующем жертвоприношении. Действуя так, преступник дает понять, что нам его не задержать раньше нового убийства.

Ирландец с недоверием отнесся к этой гипотезе.

— Она была отличницей в школе, — наставительно произнес Лукас.

Но улыбка, обращенная к Мари, показывала, как он ею гордится.

— Итак, место следующего жертвоприношения находится вблизи надгробного камня принца Фергаля, — подвел итог Ферсен. — Нам необходимо как можно быстрее определить его — тогда, возможно, удастся побить убийцу в его собственной игре.

Ангус помрачнел.

— Королевское кладбище было разграблено во время войны. Никто не знает, что стало с надгробиями принцев. Неизвестно даже, сохранились ли они здесь, на острове.

— Стало быть, этот помешанный здорово нас опережает, — проговорил Лукас, глядя, как грузят в фургон стелу с огамом «J».

Понадобилось больше часа, чтобы очистить ее поверхность от мха и земли.

Ангус дал отбой своим людям.

— А я еще пошарю на утесе, — сказала Мари.

— Мои люди уже обследовали каждый квадратный сантиметр. Там больше ничего нет.

— Да что вы, Ангус… Может быть, кто-то подложил туда что-нибудь, чтобы очернить бедного Фрэнка! — не удержался от сарказма Лукас.

Мари пожала плечами:

— Келли не сама упала с вершины утеса. И все же мы видели только ее. Я просто хочу понять…

— Значит, ты больше не веришь в фантомы?

Лукас беспомощно развел руками, глядя на ее удаляющуюся фигурку.

— Никогда не берите в жены даму из полиции, — бросил он Ангусу, собираясь пойти за ней. — Особенно если она бретонка!

С утеса видны были желтые ленты, опоясывающие террасу озерного домика, — только они напоминали о произошедшей драме. А вдали виднелись лишь море и перешеек, еще на несколько часов освобожденный от прилива. Удаляющиеся мигалки полицейских машин постепенно становились светящимися точками.

— И все-таки меня не оставляет мысль, что Фрэнк лучше всего подходит на роль виновного, — убежденно сказал Лукас. — И не только потому, что мне не нравится, как он на тебя смотрит, — добавил он, обнимая жену.

Прижавшись к нему, Мари полузакрыла глаза.

Поверх плеча мужа она углубилась в созерцание острова, который открывался перед ней во всем своем великолепии.

В монастыре начали служить вечерню. Зазвонили колокола.

Глаза Мари невольно остановились на древнем аббатстве, защищенном высокими каменными стенами, наполовину заросшими ежевикой.

Потом все исчезло — монастырь, ежевику, утес и озеро словно поглотила тьма безлунной ночи. Под глухие удары обезумевшего сердца возобновился ее бег. Быстрее, еще быстрее! Не оглядываться. Вперед и только вперед. Ветер бьет в лицо, солоноватые слезы стекают по ее щекам. Сердце стучит так, словно хочет вырваться из груди. Рыдания застревают в горле. Бежать! Не оглядываться! И вдруг — ничего больше. Только бездна. Утес. Приближающиеся фантомы с вытянутыми руками, похожими на щупальца, готовые схватить, и земля, уходящая из-под ног…

— Мари! Мари!

Он подхватил ее раньше, чем она начала падать, встревожился, увидев странное выражение, с которым она вглядывалась в темную воду тридцатью метрами ниже. Собрался было спросить, что с ней, но озеро вспыхнуло.

Огненные круги нарисовали на воде знак Алой Королевы.

День клонился к вечеру, когда садовник вышел из монастыря.

Обычно он ночевал в маленькой хижине, предоставленной в его распоряжение сестрами, но после того ужаса, которому он был свидетелем, садовник приобрел небольшую лодку с мотором и теперь каждый вечер уплывал в Киллмор, независимо от погоды.

Обходя утес, чтобы спуститься к бухточке, он заметил обоих полицейских, влезавших в неопреновые комбинезоны, и подумал, что только совсем ненормальный может погружаться в такое время в озеро. Ускорив шаг, он поспешил к своей лодке.

Вечер обещал безлунную ночь. Но о том, чтобы отложить задуманное, не могло быть и речи.

Лукас проверял клапаны и баллоны, и тут ему вспомнилось, как год назад оба чуть не утонули в гроте морских разбойников.

— Будь у нас тогда такое снаряжение, я бы не сдрейфил.

— Да, но именно тогда ты наконец признался мне в любви.

Лукас включил фонарь, Мари — свой. Они словно сговорились.

Прежде чем скользнуть в воду, казавшуюся непроницаемой в сгущающихся сумерках, он взял у жены обещание не отставая плыть за ним.

Она шутливо коснулась двумя пальцами его лба.

— О’кей, я позволю тебе самому победить чудовище.

— Это приказ, Мари, — серьезно сказал он. — В противном случае я пойду один.