Тайна одной лаборатории

Но он был робот и он был нем.

Его враг двумя прыжками достиг центра арены и застыл в выжидательной позе. Электронный мозг его напряжённо рассчитывал всевозможные варианты нападения и защиты.

«Всё это нужно только на потеху», — билось у Фостера. Он не чувствовал никакой вражды к своему противнику, а между тем должен был стремиться к тому, чтобы уничтожить его. В этом-то и состоял грубый просчёт О'Принса! Вживляя мозг в кибернетическую систему, он сбросил со счётов человеческую психологию.

Роботы сблизились на расстояние вытянутого щупальца. Публика замерла. Казалось, два невиданных паука сошлись там, внизу на смертный бой.

Линди не спеша протянул к противнику щупальце, но как только Фостер выдвинул свой, робот неуловимо быстрым движением ударил его по нервному окончанию. Волна боли и слепой ярости захлестнула Фостера. Всей своей стокилограммовой массой он ринулся на врага. Линди успел увернуться, но один из щупальцев Фостера хлестнул наотмашь по фотоэлементу противника, и «глаз» врага померк. «Теперь он видит хуже!» — мелькнула у Фостера торжествующая мысль. Отныне он знал, что надо делать: необходимо лишить противника зрения, тогда он будет наполовину беспомощен.

Но и Линди не дремал. В один из моментов он изловчился и сорвал с макушки Фостера кустик-антенну. Боль была такова, что на миг лишила Фостера сознания.

Всё же после полуторачасовой борьбы стал всё яснее вырисовываться перевес Фостера. Его атаки были стремительнее и результативнее. Очевидно, электронный мозг объёмом в девятьсот кубических сантиметров был ещё слишком мал, чтобы соперничать с человеческим. Всё чаще Линди останавливался в замешательстве, не в силах сразу решить, что делать дальше: нападать или защищаться? Арена была усеяна микроэлементами и многочисленными металлическими обломками. Наиболее нетерпеливые зрители поднялись с мест, чтобы во всех подробностях увидеть финал столь необычной драмы.

И тут случилось неожиданное…

Фостер увидел Мэри — жену. Она сидела где-то на галёрке, в глубине — поэтому его рысьи глаза и не приметили её сразу. Кроме того, Фостер был поглощён боем. Лицо Мэри было бледно. Рядом с женой сидел Джим, её брат, моряк в отставке.

С криком разумеется, безмолвным — Фостер кинулся к барьеру. Лишь несколько метров отделяли его от человеческого общества. На какую-то долю секунды он забыл о прикрытии, и этого оказалось достаточно. Щупальце Линди скользнуло змеёй и вонзилось в то место, где находилось основание головной антенны.

Ослепительное солнце вспыхнуло в мозгу Фостера, и затем всё погрузилось в мрак.

Вторая гибель Фостера Ленчли была мгновенной.

Время сгорает без остатка

— Вы не скажете, который час? — обратился ко мне человек невероятно измождённого вида. Он сидел за соседним столиком кафе, в котором я имел обыкновение ужинать.

— Без четверти девять, — ответил я машинально, не глянув на часы: в восемь я обычно выходил из подъезда редакции, где работал в отделе коммерческих объявлений, затем пересекал шумную авеню и садился за свой излюбленный столик в углу у окна, куда знакомый официант-робот предупредительно ставил традиционное виски с содовой. В 8.45, когда напротив окна вспыхивала реклама противопожарной компании — пассажирская ракета, объятая неоновым пламенем, — официант приносил мне ужин.

Сейчас как раз вспыхнул нос ракеты (эффектный пожар длился ровно полчаса, сопровождаемый апокалиптическими ужасами. Затем пожар гасили разумеется, с помощью патентованных средств, и всё начиналось сызнова).

— Нельзя ли уточнить по часам? — вежливо попросил мой измождённый сосед.

Отвернувшись от плечистого робота, с застывшей улыбкой на глупом лице, ставящего передо мной обычный ужин, я скосил глаза на часы… и оторопел: стрелки показывали три минуты девятого. Часы стояли.

— Так я и знал, — с грустной улыбкой сказал измождённый человек. — Вы сели слишком близко от меня, и вот результат…

Естественно, меня заинтриговало столь необычное заявление. Пренебрегая осторожностью, я пригласил незнакомца, назвавшегося Питером Ланге, и он пересел за мой столик. Разделить со мной трапезу Питер Ланге отказался.

Старательно отводя взгляд от моего ужина, Питер рассказывал странные вещи… Не будучи физиком, я, признаться, мало что понял. Современные физические представления, все эти кванты-кирпичики, из которых состоит не только материя, но и пространство, и даже время, общая теория относительности и прерывность тяготения — всё это казалось мне, непосвящённому, совершенной дичью. Но, Питер, по-видимому, отлично ориентировался в своей области, и даже мне, профану, его доводы и логические построения казались довольно убедительными. И всё-таки я заранее прошу прощения, если что-то перепутал. Дело в том, что некоторые вещи остались для меня неясными, а вторично встретить Питера Ланге мне не удалось…