Тайна Обители Спасения

Враги дрались не на жизнь, а на смерть. Это было жуткое зрелище. Они сцепились и покатились по полу. Казалось, в этом поединке никто уже не соблюдал никаких правил; можно было подумать, что сражаются не люди, а дикие звери.

Оба противника проявляли невероятную ловкость, и это естественно: если человек неожиданно падает в воду, он инстинктивно пытается плыть.

Даже не подозревая об этом, наши герои применяли приемы классической борьбы, рукопашного боя, а, возможно, и еще какого-нибудь боевого искусства, неизвестного автору.

И все же, приглядевшись к ним более внимательно, можно было заметить, что и в гневе Эшалот пытался сохранить человеческое достоинство, в то время как Симилор то и дело старался обмануть своего соперника.

И тот, и другой дрались молча. Слышалось только шумное пыхтенье. Звуки ударов раздавались нечасто, поскольку противники крепко вцепились друг в друга.

Эшалот был сильнее. Навалившись на Симилора, он прижал его к полу, но вдруг издал ужасный вопль:

– Амедей, не кусайся, или я сверну тебе шею!

– Убийца! – прохрипел Симилор, пытаясь высвободить голову.

Он брызгал слюной, как бешеная собака. На плече Эшалота расплылось кровавое пятно.

Эшалот обеими руками обхватил голову Симилора, а тот незаметно сунул правую руку в карман панталон.

– Сдавайся, – прохрипел Эшалот. – Если ты сейчас не попросишь пощады, я за себя не отвечаю.

– Убийца! – пискнул Симилор.

Вытащив из кармана складной нож, он стал потихоньку открывать его.

– Сдавайся, Амедей! – повторил Эшалот.

Тем временем Симилор занес руку, намереваясь всадить своему противнику нож в спину, под левую лопатку – в самое сердце.

Люди типа Симилора не хуже любого хирурга знают, где у человека находится сердце.

Амедей снова произнес слово «убийца» и...

Ни Эшалот, ни Симилор не слышали, как открылась дверь. Но уже несколько минут в балагане присутствовал свидетель...

Ив тот самый миг, когда Симилор собирался зарезать своего старого друга, рука Амедея словно попала в железные тески.

– Послушай, парень, это не по правилам! – раздался до боли знакомый голос.

И тут же Эшалот почувствовал сильный толчок, от которого отлетел в сторону.

– Мамаша Лео! – воскликнул доблестный рыцарь, поднимаясь на ноги.

Он увидел, что Симилор по-прежнему лежит на полу, а горло поверженного Амедея попирает могучая стопа укротительницы.

– Я так поняла, что ты продал мои бумаги, – сказала Леокадия, обращаясь к Эшалоту.

– Да, хозяйка. Все деньги здесь, – ответил тот, похлопывая себя по груди.

– Не надо быть ясновидящей, чтобы сообразить, что тут произошло, – продолжала вдова. – Этот негодяй решил славно кутнуть за мой счет.

– Пожалейте его, хозяйка, – взмолился Эшалот, – ведь это отец моего Саладена.

Симилор по-прежнему молчал.

Укротительница вывернула ему запястье, и нож со стуком упал на пол.

До сих пор Эшалот не подозревал, что Симилор вооружен. И сейчас глаза нашего рыцаря округлились от изумления.

– И он еще называл меня убийцей! – прошептал потрясенный Эшалот.

– Он готовил тебе милый сюрпризец, – усмехнулась вдова. – Не беспокойся, я ему ничего не сделаю. У меня нет времени, чтобы возиться с этим подонком. Посмотрим, он у тебя ничего не украл?

Эшалот расстегнул жилет: пачка денег была на месте.

Отпустив кисть Симилора, мамаша Лео схватила его за шкирку и потащила к выходу. Амедей и не думал сопротивляться. Когда Леокадия открыла дверь, Эшалот хотел было что-то сказать, но она, жестом велев ему молчать, выволокла Симилора на крыльцо и вышвырнула на улицу.

Затем укротительница вернулась и спокойно закрыла за собой дверь.

– Надо же, от всей это истории у меня разболелась голова, словно у какой-нибудь маркизы, – произнесла Леокадия, подходя к столу. – Тебе небось хочется посмотреть, не ушиб ли бедняжка лобик? Не вздумай бежать на улицу! Мне нравится, когда у человека есть сердце, но дураки меня раздражают.

– Хозяйка... – начал Эшалот.

– Помолчи! – отрезала вдова. – Если там еще осталась водка, неси сюда, а заодно прихвати и пару стаканов. Ты понял? Если бы я сейчас не пришла, этот мерзавец прикончил бы тебя, а мои денежки испарились бы вместе с ним.

Опустив голову, Эшалот поплелся за бутылкой.

– Мадам Саману права, – бормотал он. – Раз мне доверили такое богатство, я должен был действовать более решительно. Ладно, впредь мне наука!..

Когда Эшалот вернулся с бутылкой и стаканами, он обнаружил, что укротительница сидит, обхватив голову руками и глядя куда-то вдаль. Видимо, вдова глубоко задумалась.

– Что случилось, хозяйка? – робко спросил верный рыцарь.

– Наливай, – ответила вдова, даже не пошевелившись.

Эшалот наполнил один стакан.

– И во второй тоже, – произнесла мамаша Лео. – Ты – один из самых замечательных людей, каких я только знаю. Я хочу выпить с тобой.

– О! Хозяйка... – воскликнул Эшалот, ошеломленный честью, которой он был удостоен.

– Молчи! – прикрикнула на него мамаша Лео. – Я нервничаю.

Леокадия выпила глоток водки и поставила стакан на стол.