Тайна неудачного выстрела

— Это хорошо! — с довольным видом пробасил Угрюмый. — Задал я хлопот батьке твоему, да уж ладно, как говорится, свои люди — сочтёмся, — он ехидно поглядел на охранников. — А вас проверим, насколько вы мужики. Это вам не кроссы бегать и из пушки палить! Если не продержитесь в парной хоть вполовину столько, сколько я — то мы ещё посмотрим, кто кого должен охранять!

Я понял, что охрана его раздражает. Угрюмый привык делать то, что хочет, и ему казалось, что охрана стесняет его свободу — мол, туда не ходите, этого не делайте, и это тоже небезопасно. Но он, с его весёлым характером, изливал своё раздражение в шутливой форме, как бы сам посмеиваясь над ним.

— Ладно! — сказал он. — Двигаемся пёхом! Сейчас всех огорошим, как постучимся под окнами, словно нищие побирушки. «Сами мы не местные…» — затянул он своим густым басом. — Можем репетировать по пути, чтобы пропеть в унисон. Тем более, — он хмыкнул, — что это будет полная правда!

— Лучше всё-таки мы вас обгоним и предупредим о вашем приезде! — предложил я, заметив, что на лицах охранников и секретаря отразилось лёгкое смущение от идеи подобного розыгрыша, выдвинутой Степаном Артёмовичем.

— Это как вы нас обгоните? — полюбопытствовал министр.

— На собачьей упряжке! — гордо ответил Ванька.

— Гм… — министр оглянулся на охранников и секретаря. — Интересно поглядеть.

— Мы мигом! — отозвались мы все разом.

Мы быстро приволокли снегокат, запрягли Топу — который, видя, что все внимание сосредоточено на нём, дал запрячь себя с таким самодовольным видом, как будто никогда не выкидывал фортелей и не бунтовал против упряжи — ну, прямо, знаменитый актёр перед публикой! И с места он рванул в карьер, так что снежная пыль поднялась столбом, и пошёл ровно и весело — и нам вслед все восхищённо заахали и зааплодировали.

Мы в две секунды домчались до дому и ворвались в гостиную, где сидели взрослые, с диким криком:

— Министр приехал! Он идёт по дороге!

— Идёт? — удивился отец. — Разве он не на машине?

— Понимаешь… — объяснил я. — Мы с ним столкнулись!

— Как это — столкнулись? — не поняла мама.

— Очень просто, — объяснил Ванька. — Мы выкатились на дорогу, а там как раз ехала его машина!

— Вы хотите сказать… — у тёти Кати округлились глаза, да и остальные взрослые выглядели несколько ошарашенными. — Вы хотите сказать, что мчались с такой скоростью, что подбили его машину?

— Нет, — объяснил я. — Его машина успела вильнуть и попала в кювет, — перехватив вопрошающий взгляд отца, я добавил. — Она очень крепко засела. Но, наверно, «Бураном» её всё-таки можно вытащить.

— Господи, у нас какие-то дикие дети! — ахнула мама. — Отправить в кювет машину министра!

— Нормальные дети, — отец встал, достаточно поняв из наших обрывочных объяснений. — Пойду встречать Степана Артёмовича, а потом мы с Сергеем сгоняем на «Буране» и попробуем вытащить его драндулет.

— У него не драндулет, — сообщил Ванька. — У него машина новая и красивая. Вся лакированная и лак ни капельки ни ободран. Если, конечно, сейчас не ободрался… — задумчиво уточнил он.

Я яростно наступил ему на ногу: мол, не трезвонь лишнего, нам и так могут всыпать, так что не заостряйся на подробностях!

— Ну, не драндулет, так лимузин, — спокойно согласился отец. — Сути дела это не меняет. Таскать вам не перетаскать, вот как это называется.

Все это он проговорил уже на ходу, пройдя вместе с дядей Серёжей в прихожую и надевая полушубок.

— Как ты думаешь, министр будет обедать с нами? — окликнула его мама.

— Думаю, что да, — ответил отец. — Вряд ли после дороги у них будет большое желание пытаться что-то сварганить отдельно. Так что накрывай стол на всех, не ошибёшься!

И отец с дядей Серёжей вышли.

— Сколько человек при министре? — спросила мама.

— Трое, — ответили мы.

— Значит, их четверо, и нас семеро… Будьте добры сами накрыть стол на одиннадцать человек, за все хорошее! Борис, ты вместе с Иваном раздвинь стол, а Фаина пусть начинает носить тарелки и другую посуду. Собственно, вы знаете, что делать.

Мы бодро взялись за работу, очень довольные, что обошлось без большого нагоняя. Я подумал, что, наверно, это потому что отец вполне понимал: все случившееся — это не наша вина, а несчастное стечение обстоятельств, ведь всякий имеет право кувыркаться на лесной дороге. А родители Фантика, видя достаточно мягкую реакцию отца, предпочли не вмешиваться.

Мы сновали из кухни в гостиную и обратно, и через десять минут стол был накрыт. И в это же время в ворота вошли министр со свитой и отец с дядей Серёжей. Мы увидели в окно, как министр что-то оживлённо рассказывает, и даже показывает, широко разводя руками, а все остальные внимательно слушают.

— Охотничьи байки травит, — сделал вывод Ванька.

— Или изображает в лицах, как мы выкатились ему под машину, — пробормотал я.