Тайна моего отражения

– Ну все же просто, как белый день: Вирджини родила двух девочек! От своего русского любовника, а вовсе не от моего брата! И она боялась, что он что-то заподозрит! Мало того, что они на брата не похожи, так еще и двойняшки! Ни в ее, ни в нашей семье нет никакой наследственности, чтобы иметь близнецов! И Вирджини пристроила кому-то второго ребенка, боясь конфликта и развода с мужем! Поверьте, ей было что терять при разводе: такого мужчину, как мой брат, еще поискать нужно! Красавец, умница, блестящий дипломат, богат, образован, манеры – да все, все что только нужно женской душе!

У нее проступили красные пятна на щеках. Завидует, удивилась я, завидует жене собственного брата! И ревнует. Оказывается, и такое бывает…

Я улыбнулась со всей доступной мне доброжелательностью:

– Шерил говорила мне, что родилась в Париже.

– Из этого не следует, что она не была зачата в Москве, – едко ответила Кати.

– Да, но как тогда я оказалась в Москве? Если я – вторая девочка, которую кому-то пристроили, то было бы логично, что пристроили в Париже. Или хотя бы во Франции. Не отправили же меня посылкой в Москву на адрес моей мамы.

Мама, вспомнила я. Она клялась, что я родилась у нее одна-единственная. А получается, если следовать логике Кати, что я вообще родилась не у нее. А у Вирджини… Обманывала?

– Ну, этого я не могу знать, – пожала плечами Кати.

Больше я не приставала к ней с вопросами. Кати я не интересовала. Ее вообще, похоже, не интересовало ничего, кроме ее личных переживаний, и вряд ли она могла мне сказать еще что-либо существенное. Вежливо распрощавшись, я отправилась к себе домой, на мою новую квартирку, размышляя о том, что где-то в Париже живет кузина Вирджини, у которой она гостила, когда начались преждевременные роды. Разыскать бы ее!

Проводив меня до моей квартиры, мой охранник зашел в нее первым, сунул нос во все углы и распрощался со мной. Поблагодарив его, я вошла в свое жилище, пахнувшее на меня пустотой и одиночеством. Я зажгла свет во всех комнатах – в своей, в гостиной и в комнате Шерил. В этой квартире, в которой я прожила всего-то неполную неделю, витал дух необжитости. Комната Шерил была вообще без мебели – мы не успели ее перевезти; гостиная была обставлена лишь наполовину…

Я набрала Москву, уже ни на что не надеясь. Долгие, длинные, пустые, безнадежные гудки пронизывали мое ухо, мой мозг, все мое тело. Я представила себе нашу квартирку на «Динамо» – сидит ли Игорь возле телефона, глядя на трезвонящий аппарат и догадываясь, кто ему звонит? Или телефон отключен напрочь и его нудные и настойчивые звонки вовсе не тревожат слух Игоря? Или его просто нет дома… И вообще, я права насчет другой женщины?

Я погасила везде свет и забилась в свою комнату, чувствуя, что сейчас сойду с ума от печали, одиночества и страха, незаметно подобравшегося ко мне. Все, все, что составляло мою жизнь, рушилось – или уже рухнуло? Я, конечно, ни на секунду не допускаю, что все эти чудовищные предположения Джонатана могут оказаться правдой… Но отчего Игорь так непонятно исчез, оставив меня без поддержки, без своей заботы, любви, совета?

Странно, однако, что деньги на моем счету не кончались, – единственная вещь, которая меня хоть как-то утешала и обнадеживала в моем ощущении одиночества: что-то вроде знака от Игоря…

Шерил тоже меня покинула, она находилась за пределами этого мира, – если не ее тело, то ее сознание; и с ней тоже нельзя было ни поговорить, ни посоветоваться, ни просто помолчать, касаясь плечом…

Джонатан, к счастью, был, существовал, и ему даже можно позвонить. Но к счастью ли? Страшно было впасть в чувства, которые так напрашивались, так навевались всей этой кошмарной ситуацией и рыцарским поведением Джонатана – чувства, которые я сочла бы предательством по отношению к Игорю…

Однако сам Игорь – не предал ли он меня? Куда и почему он пропал? Да, у него нет моего нового номера телефона, но почему он ни разу не попробовал позвонить по старому (о чем бы Кати мне непременно сообщила!)? Почему не звонит моей маме? Если бы он хотел меня найти – нашел бы! В конце концов, есть Владимир Петрович, которого можно было бы попросить сходить в Сорбонну… Там знают, что я в больнице, там есть Джонатан, который в состоянии объяснить… И вообще, Игорь мог бы наконец приехать ко мне в Париж, как собирался!