Тайна моего отражения

– Так что я думаю, что он до сих пор там сидит, все Шерил поджидает и ее телефонную собеседницу, – закончил Джонатан свое повествование.

Шерил встала и подошла осторожно к окну. Постояв у занавески, она обернулась к нам.

– Он меня там не дождется. И… Что он будет делать? Может, погасить свет, чтобы он решил, что я сплю?

Мы переглянулись с Джонатаном. О продолжении мы не подумали… Действительно, что же он будет делать?

– Если ты погасишь свет, то он может подумать две вещи: либо что ты спишь, либо что ты ушла…

– А если я его не погашу, – подхватила Шерил, – то он поймет, что я дома. И что его надули. И, что особенно важно, что его раскрыли.

Я кинулась к выключателю. Комната погрузилась в темноту и тишину.

– Мне кажется, что лучше пусть он решит, что он чего-то не понял, чем догадается, что мы его раскрыли. Раз он прячется, значит, у него есть для этого причины и нам будет легче их понять, если мы сами останемся незамеченными… А? Я права?

Джонатан пошевелился где-то в темноте и проговорил:

– Да, я тоже так думаю… А, Шерил?

Шерил откликнулась не сразу. Ее силуэт чернел, скрюченный, на диване.

– Олья, ты не могла бы встать у окна и посмотреть, не появится ли он во дворе? Я его ведь не смогу узнать…

– Мы сняли его на камеру. Как только можно будет зажечь свет, я подсоединю камеру к видео, и мы на него посмотрим, – произнес Джонатан.

Я подошла к окну и отодвинула немножко занавеску, вглядываясь в темноту. Непосредственно перед домом были ухоженные газоны, вдоль которых шла проезжая часть, а за ней открывался довольно большой паркинг для машин жильцов этого дома. Слева и справа от паркинга были кусты, деревья, в которых прятались детская площадка, лавочки, а может, и наш обольстительный джинсовый брюнет…

– Я боюсь, – сказала Шерил.

В ее голосе не было страха, она, должно быть, приложила все свое немалое самообладание, но меня оно не обмануло. Я бы на ее месте тоже боялась. Я даже начала потихоньку бояться на своем месте. Эйфория приключения прошла, и, запертая в квартире, не зная, что происходит за ее пределами, я уже была далеко не такая храбрая. Следить за неким объектом – и быть самой объектом слежки, – это, скажу я вам, совсем не одно и то же…

– Я останусь с тобой до утра, если хочешь, – предложил мужественный Джонатан.

В моем сердце что-то дрогнуло. Уж не ревность ли?

– Я тоже, – поспешила заверить их я.

– Спасибо… Так что же получается у нас в конечном итоге? Этот молодой, выходит, что-то вроде технической службы?

– Видимо, – ответил Джонатан. – Во-первых, это не может быть простым совпадением: дважды после вашего телефонного разговора он шел в указанное Олей кафе. Во-вторых, у него в машине лежит что-то вроде маленького плеера с наушниками, из которого торчит антенна… Думаю, что эта штука может быть телефонным перехватчиком. Учитывая, что у тебя радиотелефон, эта задача совсем несложная.

Шерил передернулась.

– А откуда ты все это знаешь, Джонатан? – спросила я настороженно. – Как выглядит перехватчик, как он действует и прочее?

Джонатан раскрыл было рот, чтобы мне ответить, но в этот момент в кустах что-то шелохнулось, и я напряглась, прижавшись к занавеске. Шерил заметила мое движение и прошептала, словно ее могли услышать:

– Он там?

Я тоже ей ответила шепотом:

– Не знаю. Что-то шевельнулось, а что – не знаю… И вдруг я подумала – я где-то про такое читала – а что, если у него есть аппаратура, которая ловит даже речь через стенки? Тогда он слышит все, что мы говорим сейчас! – свистящим от напряжения шепотом я поделилась своими опасениями.

Джонатан помолчал, потом выговорил наконец:

– Сомневаюсь. Для такого прослушивания нужна техника посолидней. Специально оборудованная машина и электронный стетоскоп на окнах или хотя бы на стенах…

«Он и это знает, – отметила я про себя. – Какая образованность в вопросах подслушивания!..»

Мы замолчали. Я вглядывалась в полутемный двор. Проезжая часть была хорошо освещена, но остальная часть двора утопала во мраке, и лишь редкие машины разъезжающихся гостей или возвращающихся жильцов проскальзывали по нему фарами. Тот парень, если и торчал где-то под нашими окнами, ничем своего присутствия не выдавал.

– Интересно, давно они прослушивают мой телефон? – произнесла задумчиво Шерил. – Могли они засечь наши с тобой разговоры?

– Могли, – сказала я. – Только что с того? Я им не нужна. Или не буду нужна, как только они поймут, что твоя деятельность не имеет ко мне ни малейшего отношения. А вот ты… За тебя я волнуюсь, и даже очень.

– Заметьте, девочки, что телефон Шерил прослушивается не через сеть, а через специальный прибор, который работает в определенном радиусе. Из чего следует, что они могли слышать только те разговоры, которые…

– …ты вела, когда машина стояла здесь!

– Но мы не знаем, когда она тут стояла, кроме этих двух вечеров, – добавила Шерил.

– У тебя были за последние дни какие-нибудь важные переговоры, которые касаются твоей экологической деятельности? – заговорил было Джонатан, как вдруг телефон, предмет наших обсуждений за последние сорок минут, взорвался оглушительным звоном.

Мы окаменели.