Тайна хорошей девочки (СИ)

— Он уволился, — отвечает Ник Милон. — Поэтому мне нужно, чтобы этим занялись вы и как можно скорее.

— За спешку беру в два раза дороже, — оповещаю, рассматривая свои ногти.

— Я знаю о расценках на услуги Дьявола, — ухмыльнувшись, говорит мужчина. — И готов платить, даже в двойном размере.

— Тогда перейдём к этапу заключения договора? — обворожительно улыбаюсь.

— К какому это этапу?

— И вновь мы вернулись к первоначальной теме. Поговорим о моём прозвище. Как думаете, почему меня называют Дьяволом? — он разводит руки в сторону. — Потому что все мои сделки я закрепляю поцелуями… Вот такая вот фишка!

— Поцелуй?

— Да. Один страстный, горячий поцелуй, — улыбаюсь ему, как настоящий дьявол, а в конце даже подмигиваю.

— Но я женат и жене…

— Неверен, — продолжаю за него.

— Забыл с кем имею дело, — ухмыляется он. — А что? Я не против… Ты ничего такая. В моём вкусе. Может, сразу в отель?

— Нет, — махаю головой. — Только поцелуй и ничего больше. Мне ещё вашим делом заниматься. Срочным.

— Как скажешь, — выдыхает Ник и приближается к моему лицу, а я к нему.

Как только наши губы соприкасаются, я кладу руку якобы ему на щеку. Тем самым я направляю камеру в браслете, на наши лица, чтобы на видео точно был момент нашего поцелуя.

Поцелуй — моя страховка, мой компромат и ключ ко всем дверям этого мира. Около восьмидесяти процентов моих клиентов в браке, которые выставляют его, чуть ли не как самый идеальный союз на планете. Примерно пятнадцать процентов на момент поцелуя целовались с несовершеннолетней. Оставшиеся пять — не так страшно потерять. Да и иметь такой компромат не повредит в будущем.

В голове же я составляю рейтинг и даю оценку каждому поцелую. Например, этот поцелуй оценю: семь из десяти. Во-первых, много причмокивающих звуков. Во-вторых, не люблю целовать, когда меня касаются только губы. Где руки? Где страсть? Где чувства? Скука-а-а-а! В-третьих, у него не очень вкусно пахнет из-за рта. Сигарами. Фу! В-четвёртых, много, очень много слюней. В-пятых, техника хромает! Ему нужно взять уроки у Дилана!

Сама отстраняюсь от него и вытираю пальцем губы, посмотрев на губы клиента, что окрасились в красный цвет моей помады.

— Может всё же в отель? — спрашивает меня.

— Нет, — вежливо отклоняю предложение. — Дела-дела!

— А я бы не против с тобой покувыркаться, — оценивает меня липким пошлым взглядом. — Готов даже заплатить.

— К сожалению, дома девушка ждёт.

— Девушка?

— Да, я лесбиянка, — вру. — Целуюсь с мужчинами для разнообразия и новых ощущений.

— Все вы гении, повёрнутые какие-то, — комментирует услышанное. — А жаль. Документы, — посерьёзнев, произносит Ник Милон и достав какие-то бумаги из чёрной папки, протягивает мне. — Мой программист сказал, что это поможет.

— Да, — киваю, перелистывая документы, отчёты, корявые записи другого человека, который явно соображает в компьютерах. На краю последней бумаги капелька крови.

— Здесь кровь, — нахмурившись, показываю клиенту.

— Да, у хлюпика кровь носом пошла, — улыбаясь, отвечает мне.

Дело пахнет керосином! Надо бежать. Очевидно, хлюпик не справился со своей задачей за что и был убит.

А клиент крупнее, чем кажется. На шахматной доске он определённо Ферзь.

— Мы с вами свяжемся, — выдаю фразу на автомате и взяв папку, выхожу из машины.

Удалить данные с ноутбука — легко! Взломать защиту — труднее! Да и зависит от уровня защиты, но пока не было ни одного дела, которого я не смогла раскрыть, компьютера, что не могла взломать.

Гены влияют на многое.

Мой отец опытный следователь, логика, которого отличается от мышления его коллег. Мама — биохимик и я бы сказала, что она гений в этой области.

Но у них есть один недостаток: их IQ ниже моего на сорок единиц. Это та самая разница, позволяющая держать родителей поодаль от моей тайной жизни.

Единственный в моей семье, кто может обхитрить меня, мой дедушка — гроссмейстер. Именно он научил меня выводить сложные комбинации, распознавать соперников, просчитывать их ходы, считывать их эмоции. Играть на шахматной доске, используя людей как шахматные фигурки.

И думаю однажды, я доберусь и до короля шахматной доски. И покажу ему, что его ход ограничен, а я хозяйка всей игры.

Главное, самой не стать пешкой в чьей-нибудь игре.

3.2

— Ну что, малыш Ди, — садясь в машину, окликаю друга. — Просто сидел или уже нашёл что-то?

Краем глаза выхватываю силуэты телохранителей Милона, которые пристально наблюдали за тем, куда я иду и что делаю. И даже сейчас, когда я села в машину, их глаза не отрываются от меня и Дилана ни на секунду.

— Ничего конкретного не нашёл, — отвечает мне Дилан, чиркая что-то в блокноте. — Точнее, нашёл имена всех программистов его компании. Семь из них были уволены в течение этой недели.

— Думаешь, что программист, чья кровь на бумагах, один из его штатных? — разворачиваюсь к нему.

— Глупо было бы нанимать левого программиста, когда в твоей компании их приличное количество, — отмечает малыш Ди.

— Верно, — соглашаюсь с ним, достав ещё раз бумаги из папки, начинаю их вновь просматривать.