Тайна капитана Немо

Так говорится о нем в предисловии к его воспоминаниям (в издании 1877 года). В его жизни многое загадочно — как и в его личности. Казалось бы, изданные им «Записки» должны были в подробностях поведать о его жизненном пути, но нет, даже для того, кто внимательно ознакомился с этим объемистым произведением, автор «Записок Видока», равно как и их герой, остается загадочной личностью. Слишком разнообразная, противоречивая личность встает перед нами. Родившийся в 1775 году в семье булочника, он уже в подростковом возрасте выказывает склонность к поведению, никак не свойственному молодым людям его сословия. Уже в 14 лет он убивает своего учителя фехтования (случайно, как утверждает юный Эжен Франсуа), бежит из дома, после множества приключений оказывается на военной службе; здесь его необузданный нрав превращает его в настоящего бретера, числящего за собой многочисленные дуэли. Конфликт с офицером приводит его в тюрьму; отсюда он бежит…

Словом, не жизнь, а приключенческий роман. Видок становится уголовником. Грабителем, мошенником, даже корсаром (или капером), некоронованным королем преступного мира. Он нередко оказывается в тюрьме и на каторге и столь же часто бежит, так что в конце концов получает прозвище «король побегов». А еще его называли «король риска».

У Оноре де Бальзака среди сквозных персонажей «Человеческой комедии» есть человек по имени Вотрен. Это бывший каторжник. Он фактически списан с Видока (сам Эжен Франсуа был недоволен этим портретом), и мы вполне можем представить себе «короля риска» именно таким, каким Бальзак изобразил Вотрена в повести «Отец Горио»:

«Посредствующим звеном между двумя описанными личностями и прочими жильцами являлся человек сорока лет с крашеными бакенбардами — г-н Вотрен. Он принадлежал к тем людям, о ком в народе говорят: „Вот молодчина!“ У него были широкие плечи, хорошо развитая грудь, выпуклые мускулы, мясистые, квадратные руки, ярко отмеченные на фалангах пальцев густыми пучками огненно-рыжей шерсти. На лице, изборожденном ранними морщинами, проступали черты жестокосердия, чему противоречило его приветливое и обходительное обращение. Не лишенный приятности высокий бас вполне соответствовал грубоватой его веселости»[22].

При всей лестности «королевских» прозвищ Видок в один прекрасный день осознает, что трон короля каторжников его более не прельщает. Он решает покончить с преступным прошлым и стать добропорядочным гражданином Франции. И в 1809 году предлагает свои услуги шефу Первого управления полиции господину Анри, а через него — префекту полиции барону Паскьо. Не сразу, но его услуги принимают. За освобождение из тюрьмы он начинает работать на полицию и вскоре преуспевает так, что среди самих полицейских о нем начинают ходить легенды. А в 1812 году он создает организацию «Сюртэ Насьональ», первую в Европе криминальную полицию, и становится ее главой. Странно это выглядит в воспоминаниях Видока. Буквально за несколько страниц до описания эдакой метаморфозы автор не стеснялся в выражениях, касавшихся блюстителей закона. Самым мягким из них было слово «шайка». И вдруг — он готов примкнуть к этой шайке. Причем, по его утверждению, не для того, чтобы освободиться из тюрьмы (он подумывал о побеге, и побег ему удался бы, как и в прежние годы). Нет, с ним происходит некое нравственное преображение. И презрительные слова с этого момента достаются его бывшим коллегам-подельникам. Впрочем, в адрес полиции он по-прежнему отпускает колкости.

Так или иначе, видоковская «Сюртэ» за два десятка лет своего существования изобличила и засадила за решетку тысячи преступников (а иных отправила и на гильотину), радикально изменив сами принципы борьбы с преступниками. И, конечно, заслуга в этом прежде всего самого Видока.

Через двадцать лет Видока увольняют из полиции — новое начальство не желает, чтобы вся криминальная полиция состояла из бывших преступников (а при Видоке дело обстояло именно так). Но он и здесь не теряется. С той же энергией, с какой ранее он создал первую криминальную полицию, бывший каторжник в 1833 году открывает частное детективное бюро (опять-таки первое в мире). Скончался он в 1857 году, успев опубликовать, помимо уже упоминавшихся «Записок», словарь воровского жаргона, а также несколько уголовных романов, в частности, «Настоящие тайны Парижа» — ответ на знаменитый роман Эжена Сю «Парижские тайны». Юрген Торвальд, автор знаменитой книги «Век криминалистики», так пишет о нем: