Тайна Испанского мыса

— Я дам тебе пинок под зад и брошу в канаву, где тебе самое место и где ты можешь до конца своей жизни продолжать... — Дальше последовала длинная тирада на смеси американского и испанского мата, заставившая наблюдавших за этим мужчин поежиться. И все это время пальцы Мунна продолжали впиваться в исхлестанные щеки жены, а горящие гневом черные глаза не отрывались от ее глаз.

Затем он замолк и осторожно оттолкнул ее лицо назад, потом развернулся на каблуках и зашагал по дорожке в сторону дома. Она сидела на скамейке, съежившись, и дрожала, словно ей было холодно. В лунном свете темные пятна от ударов на ее лице выглядели черными. Но в ее позе им почудилась странная благодарность судьбе, как если бы она несказанно поражалась тому, что осталась живой.

* * *

— Это моя ошибка, — нахмурился Эллери, когда они, крадучись, поспешили за Мунном к дому. — Мне следовало бы предвидеть этот звонок. Но так скоро! Как я мог знать? Она, должно быть, на грани отчаяния.

— Он позвонит снова, — тяжело дыша, проговорил Молей. — Мунн практически это сказал. Мунн пошлет его ко всем чертям — он не заплатит, — но, может быть, мы сможем узнать, откуда звонили. Из того, что мы знаем, он мог звонить и изнутри дома, эти добавочные номера...

— Нет, — резко возразил Эллери. — Оставьте Мунна в покое. Нет никаких причин считать, что этот звонок можно будет проследить, так же как и первый. К тому же мы можем все испортить. У нас в запасе осталась одна лишь карта, если только уже не слишком поздно. — И он ускорил шаги.

— Миссис Годфри? — спросил судья Маклин. Но Эллери уже исчез под мавританской аркой.

Глава 13 БЕСЧЕСТНЫЕ ДЕЯНИЯ ВСПЛЫВАЮТ

Квин настойчиво постучал в дверь гостиной миссис Годфри. К его великому удивлению, ее открыл сам миллионер, который вытянул уродливую сварливую физиономию и скорчил гримасу.

— Ну и?..

— Мы должны поговорить с миссис Годфри, — начал Эллери. — По очень важному делу...

— Это личные покои моей жены, — резко ответил Годфри. — Мы миримся с вами лишь до поры до времени, пока мое терпение не лопнет. Насколько я вижу, вся ваша деятельность сводится к бесконечной болтовне и беготне туда-сюда. Не может ли это «очень важное дело» подождать до утра?

— Нет, не может, — грубо возразил инспектор Молей, хотя понятия не имел, что на уме у Эллери, и протиснулся мимо миллионера в комнату.

Стелла Годфри медленно поднялась с просторного дивана. Она была одета в нечто воздушное и полупрозрачное, не скрывающее ее стройных ног. Женщина поплотнее запахнула халатик с каким-то странным выражением глаз, которое озадачило их, — нежным, мечтательным и едва ли не умиротворенным.

Годфри, в широком домашнем халате, подошел к ней, став немного впереди, словно желая ее защитить. Все трое вошедших обменялись удивленными взглядами. В доме Годфри наконец-то воцарился мир — мир и понимание, которых прежде не было. Толстый коротышка оказался еще более непредсказуемым, чем его репутация... В этот момент они не могли не вспомнить разъяренное лицо Джозефа Мунна, когда тот навис над своей женой в саду Мунн был зверем, дикарем с примитивной психологией первобытное чувство собственности слепой яростью вырвалось наружу в порыве причинить боль, избить, уничтожить, когда на эту собственность посягнули. Но Уолтер Годфри оказался цивилизованным человеком, едва ли не чутким, способным понять другого. Долгие годы его жена, пока она оставалась верной супружеской клятве, как бы не существовала для него; и вот, когда он узнал, что она, наконец, нарушила эту клятву, он признал ее существование, простил и снова воспылал к ней чувствами! Конечно, вполне возможно, что горькая участь Лауры Констебль подтолкнула его к жене; толстуха представляла собой трагическую фигуру, и ее шокирующий конец создал в доме зловещую атмосферу. Или, возможно, близость опасности и нависшая угроза неприятностей с полицией объединили их общим страхом. Как бы там ни было, чета Годфри выглядела примирившимися голубками, в то время как союз Муннов окончательно развалился.

— Миссис Констебль, — начала Стелла Годфри, и тени под ее глазами залегли еще глубже. — Они... они унесли ее?

— Да, — мрачно буркнул Молей. — Она совершила самоубийство. По крайней мере, вы должны быть благодарны, что это не очередное убийство, которое лишь осложнило бы дело.

— Как это ужасно. — Миссис Годфри передернула плечами. — Она была такой... такой одинокой.

— Мне ужасно жаль нарушать ваш покой в столь позднее время, — вступил Эллери. — Насилие рождает насилие, и, не сомневаюсь, вы сыты всеми нами по горло. И все же, миссис Годфри, мы должны выполнить свой долг; к тому же чем более действенную помощь вы нам окажете, тем скорее сможете от нас избавиться.

— Что вы имеете в виду? — нерешительно спросила она.

— Нам кажется, что пришла пора выложить карты на стол. Ваше молчание доставило нам много хлопот, но, слава богу, нам удалось узнать почти всю правду другим способом. Поверьте мне, пожалуйста, что у вас больше нет необходимости хранить молчание.

Рука женщины упала на руку ее мужа.