Тайна императорской канцелярии

– Оператор Белякова слушает, – прозвучал оттуда усталый женский голос.

– На главной аллее Ботанического сада в беседке лежит пожилой мужчина, -затараторил я. – Кажется, у него сердечный приступ.

– Фамилия, – безжизненным голосом отозвалась моя

собеседница.

– Откуда я знаю его фамилию? – искренне удивился я. – Он мне не представлялся.

– Ваша фамилия! – с ядовитым сарказмом прозвучало в трубке.

Я представился.

– Ботанический сад, какой имеется в виду? – не унималась телефонистка.

– То есть как, – удивился я, – разве в Москве он не

один?

– Их два, – услышал я в ответ. – Один около станции метро «Проспект Мира», а другой примыкает к Алтуфьевскому шоссе.

– Вот тот, который у Алтушки, – уточнил я. – В самом конце центральной аллеи, той, что тянется от главного входа.

– Пока расстегните больному ворот и, если есть возможность, дайте что-нибудь попить, – посоветовала на прощание оператор и повесила трубку.

Теперь в беседку, где лежал неизвестный, мы направились уже впятером. Глаза у мужчины были все так же закрыты, но по издаваемым им свистящим звукам было понятно, что он еще жив. Девушки тут же принялись хлопотать вокруг него, расстегивая на груди рубашку и подкладывая ему под голову свои сумочки. Мы же с молодыми людьми остались снаружи, и они тут же вытащили сигареты.

– Все курите? – немедленно подначил я их. – Значит, скоро вот так же и грохнетесь на улице, и тоже будете зависеть от доброй воли посторонних людей.

– Это от сигареты, что ли? – недоверчивым баском отозвался один из парней.

– Не от сигареты, а от сигарет, – поправил я его. – А вы что думали, Минздрав вас просто так предупреждает? Нет, не просто. Никотин ведь не что иное, как нервно-паралитический яд, и рано или поздно он свое парализующее действие оказывает.

За душеспасительной беседой довольно быстро подкатила и газель «скорой помощи». Кроме водителя в ней сидела лишь молоденькая девушка, которая явно стеснялась своей самостоятельности и, похоже, была не слишком готова оказать бедняге помощь прямо на месте. Так что мы помогли ей погрузить пациента в кузов, после чего красно-белая машина неторопливо поехала в обратную сторону. Молодые пары быстренько ретировались, а я чуть задержался, поскольку в толкотне при погрузке у меня развязался шнурок и требовалось его поправить. Уже заканчивая эту краткую процедуру, я краем глаза заметил нечто прямоугольно-коричневое, высовывающееся из-за края деревянного чурбачка, на котором была укреплена одна из лавок. Протянув руку, я через секунду извлек сильно потертый портфель из дешевого кожзаменителя. Он не сказать, чтобы был очень тяжел, но в нем явно что-то лежало.

«Не наш ли бедолага его обронил?» – мигом подумалось мне. Ну да, конечно! Проходил мимо беседки и почувствовал недомогание. Вошел, сделал два шага вперед и тут же упал на правую скамейку. И если свой портфель он при этом держал в правой же руке, то как раз тот и должен был угодить прямо сюда, за лавку.

Замок портфеля не был заперт на ключ и легко поддался моим усилиям. Интерес мой к содержимому кожаного вместилища был чисто номинальный. По одному его внешнему виду было понятно, что никаких особых ценностей в нем никогда не было и быть не могло. Однако там вполне могли оказаться какие-нибудь справки или документы, по которым удалось бы впоследствии отыскать так некстати заболевшего владельца. Но вскоре выяснилось, что ничего подобного там тоже не было. Все внутреннее пространство занимали две плотно набитые пластиковые папки и толстая, сильно затертая общая тетрадь. Открыв из чистого любопытства одну из папок, я увидел довольно внушительную пачку бумаги с ксерокопиями каких-то рукописных документов. В беседке было уже темновато, но я все же вынул из середины один из листов и поднес его к глазам. Текст был весьма своеобразен, и разобрал я его с известным трудом: «По Высочайшему повелению, предлагаю Вашему Высокоблагородию разузнать без потери времени и самым секретным образом, не проживал ли лет 20-ть тому назад в Минской губернии близ г. Слуцка в имении Черебути некто Антон Ивицкий, переехавший впоследствии в Виленскую губернию в имение Свилу, неподалеку от г. Видзы лежащее… и коль скоро Вы что-либо о нем узнаете, или откроется теперешнее место его пребывания, то немедленно донесите мне о том…»

– Какая-то старорежимная галиматья, – разочарованно отложил я листок в сторону, но для пущей самопроверки вытащил еще один.