Тайна глубин

Других клонов, выведенных в пробирках, скорее можно было причислить к животным, чем к людям. Но даже животные выглядели лучше и умнее на фоне остальных клонов. Ведь животные инстинктивно подчинялись своим законам и правилам, которые Творец вложил в их гены. Клоны же были тупыми и бесчувственными и беспринципными. Их производство было ограничено из-за дороговизны, но они прекрасно справлялись с простыми работами по уборке улиц и другой грязной работой. После того, как люди нашли более дешевый способ производства клонов – они стали более доступными по цене, но оставались на службе у государства. Частники не покупали клонов, так как они считались непредсказуемыми и были покорны только тем, чьи имена с самого «зачатия» в пробирке им внушались. Поэтому руководители проекта приняли решение производить клонов в основном для армии в качестве «пушечного мяса», когда нужно было количество, а не качество солдат. Ксения Олеговна с каким-то трепетом всякий раз слушала сообщения о клонах и развитии этой индустрии.

– Чует мое сердце, что это не к добру – вздыхала она при всяком упоминании о них в средствах массовой информации. – Об этом дьявольском отродье люди еще не раз вспомнят с раскаянием в том, что создали его!

Мать Димы была доброй, искренне верующей женщиной. Она очень расстраивалась, что отец, не только сам не посещал церковь, но и сыну не позволял ходить. И лишь иногда, после долгих уговоров, он «ломался» и шел на собрание верующих. Чаще всего это было после очередных проблем, в которые тот, то и дело «вляпывался». Они шли в церковь всей семьей, и Ксения Олеговна светилась от счастья. Но на собрании отец не слушал проповеди или песни – он думал о том, как выйти из проблемы, утверждая, что в церкви ему легче думать – атмосфера располагает к решению проблем. Но проблема решалась, и отец благополучно забывал о Боге и о церкви до следующего раза. Дмитрий помнил случай, когда они с отцом пошли в церковь, на праздник жатвы. Когда служение закончилось, один из пожилых служителей встал со своего места и объявил:

– Братья и сестры! Христианское фермерское хозяйство пожертвовало нам на праздник жатвы много тыкв. Кто хочет получить по тыкве – пройдите в подвал, братья дадут.

Отец усмехнулся и взглянул на жену, внимательно слушавшую объявления, и даже не заметившую казуса. Дима прыснул от смеха в кулак, затем, захлебываясь переспросил шепотом мать:

– По какой тыкве он предлагает!?

– Там в подвале осталось много тыкв, которые принесли для праздника. Вот он и предлагает всем, кто хочет – спокойно объяснила мать, забыв о дополнительном значении слов. Но не только Дима рассмеялся. Среди детей, молодежи и подростков пошел смешок:

– Кому по тыкве дать? – шепнул мальчишка, сидевший впереди Димы и щелкнул своего младшего брата по голове.

– Сам сейчас по тыкве получишь! – огрызнулся тот.

– Тебе же предлагали, иди в подвал и получи – смеясь, посоветовал старший – от братьев.

Наконец отец мальчишек, сидевший рядом строго взглянув, одернул шалунов, и Дима тоже на всякий случай «проглотил улыбку», которая все равно то и дело появлялась на лице. Эта нечаянная шутка стерла из памяти мальчика все, что он слышал в тот день. И всякий раз, когда мать приглашала его на служение, он шутил:

– Чтобы «по тыкве» получить?

Ксения Олеговна расстраивалась, но продолжала приглашать. Мудрая женщина понимала, что хождение в церковь полезно и хорошо, но не спасет ее сына, поэтому приучала его молиться и читать Библию, чтобы в свое время, когда его душа будет искать Бога, сын знал путь истины. Она знала, что сын сам будет искать церковь, если найдет мир с Богом. Молитва и слова Библии легче ложились в сознании мальчика, да и отец не мог препятствовать этому. Ведь он так редко бывал дома, да и Дима почти не разговаривал с ним. Так что эта тайна сама по себе оставалась тайной. И «зерно», посеянное в сердце мальчика, дало свои всходы.

Когда Дима подрос – он сообщил отцу, что намерен ходить в церковь с матерью, нравится ему это или нет. Олег Львович поворчал, но не стал спорить:

– Я не собираюсь тебя отговаривать. Ты же все равно сделаешь по-своему – почти равнодушно бросил отец – да мне и все равно, по большому счету, куда ты будешь ходить…

– Тебе всегда было безразлично все, что касается моей жизни – обиженно ответил Дима. Мальчику даже хотелось, чтобы отец запретил или поспорил с ним, чтобы убедиться, что отцу не так уж безразлично, что будет делать его сын и куда пойдет. Но он был разочарован – Олег Львович пожал плечами и начал набирать по телефону чей-то номер.

Дима вышел из комнаты, его душили слезы. В это воскресение ему расхотелось идти на собрание, захотелось напиться, накуриться или сделать что-нибудь противозаконное, чтобы привлечь внимание отца. Останавливала только одна мысль: «Мама… она не виновата. Но все это принесет ей неизмеримо больше боли, чем отцу. Отцу, скорее всего все равно ничего я этим не докажу…»

Наутро Дима все же пошел в церковь, хотя мало что слушал. Но в конце собрания вдруг одна песня зажгла в его сердце огонек:

«О, благодать, спасен тобой,