Тайна французского порошка. Этюд о страхе

Эллери Квин

«ТАЙНА ФРАНЦУЗСКОГО ПОРОШКА»

Предисловие

Напоминаем, что предисловие к предлагаемому читателям детективному роману мистера Квина было составлено господином, подписавшимся Дж. Дж. Мак-К. Издателям ни прежде, ни теперь неизвестна личность этого друга семейства Квин. Пойдя навстречу пожеланиям автора, мистер Мак-К. любезно согласился написать вступительную статью к новому роману своего друга. Статья эта приводится ниже.

Примечание редактора

В течение уже многих лет — возможно, дольше, чем любой из их многочисленных друзей, — я с неослабевающим интересом слежу за успехами отца и сына Квинов. Эллери любит повторять, что сей факт ставит меня в незавидное положение хора в античной трагедии, взывавшего к сочувствию слушателей.

И тем не менее я с удовольствием вновь беру на себя роль исполнителя пролога в современной драме об убийстве и расследовании. И у меня есть сразу две причины для такого оптимизма: это благосклонный прием публикой первого романа мистера Квина, вышедшего под его псевдонимом, к публикации которого я тоже определенным образом причастен, а также давние и порой непростые, но все-таки дружеские отношения с Квинами.

Я говорю «непростые», ибо только это слово может послужить наиболее точной характеристикой задачи, стоящей перед простым смертным, — держать руку на пульсе профессиональной деятельности нью-йоркского детектива-инспектора криминальной полиции и оставаться в курсе интеллектуальной активности знаменитого логика и книжного червя. Ричард Квин, с которым я был близко знаком еще задолго до того, как он ушел в отставку, ветеран полицейского департамента Нью-Йорка с тридцатидвухлетним стажем, был маленьким седым человечком, являвшим собой сгусток энергии и усердия. Он отлично знал законы, преступления и преступников. Этой работе он посвятил всю свою жизнь, демонстрируя помимо этих в общем-то довольно расхожих качеств поразительную храбрость и нестандартный подход к делу, что заметным образом выделяло его из общей массы детективов-инспекторов среднего звена. Неизменно поддерживавший интуитивные методы своего сына, Ричард Квин оставался, тем не менее, полицейским-практиком до мозга костей. Под его длительным руководством отдел расследований установил рекорд по числу раскрытых преступлений, остающийся знаменательным достижением для нью-йоркской полиции вплоть до наших дней (если не считать тех прискорбных эпизодов, когда начальство на радость прессе вмешивалось в работу инспектора).

Эллери Квин, как и следовало ожидать, без одобрения относился к тем аспектам профессии отца, которые не давали простора для воображения. Чистый логик сочетался в нем с натурой мечтателя и художника — подобная комбинация была поистине убийственной для преступников, которые имели несчастье попасть под острие его пытливого ума и проницательный взгляд глаз под стеклами пенсне. До ухода отца со службы Эллери было нелегко определить, в чем состоит дело его жизни, если не брать в расчет привычку писать детективные романы.[1] Основным занятием Эллери было, главным образом, углубление познаний в области науки и искусства. Получив от дяди с материнской стороны наследство, он мог позволить себе вести, как говорится, «сугубо интеллектуальный образ жизни», не становясь при этом обузой для отца. Еще в детстве наслушавшись рассказов об убийствах и прочих нарушениях закона, Эллери, вполне естественно, проявлял неподдельный, живой интерес к преступлению, однако утонченная натура и тяга к изящному делала молодого человека совершенно непригодным для рутинной полицейской работы.

Я как сейчас помню давнишний, имевший место много лет назад разговор отца и сына, обнаруживший их совершенно противоположные взгляды на расследование преступлений. Привожу его здесь, ибо он наглядно демонстрирует различия в характерах старшего и младшего Квинов, что будет способствовать лучшему их пониманию.

Инспектор рассказывал мне о своей профессии, а Эллери сидел, развалясь в кресле, стоящем между нами.

— Обычное расследование, — говорил старик, — это почти полностью механическая процедура. Большинство преступлений совершают те, кто в силу своего окружения уже и сам привык к постоянному нарушению закона. Девяносто девять процентов подобных личностей состоят на учете в полиции.

Поэтому в таких делах у детектива нет недостатка в материалах для работы. Описания по системе Бертильона, отпечатки пальцев, фотографии, полное досье, даже черты характера преступника… Правда, система сбора данных у нас не так развита, как в полициях Лондона, Вены и Берлина, но мы, по крайней мере, заложили основу…