Тайна "Фламинго"

Виктория смутилась и начала сильно заикаться:

— Я…из-извини, что я з-зашла вот так, без спроса. Я знаю, это невежливо, но мне никто не ответил.

Лайза прошла мимо нее и взяла с одного из столов книги.

— Я знаю. Но слуги расстроены из-за Грега и его ребят. Не знаю, куда подевалась эта маленькая противная Вамбуи. Она в ужасном состоянии с тех пор, как нашли останки ее дружка. Мне придется уволить ее. Вот твои книги. Ну, этого хватит. Как у Шекспира: этого хватит, это подойдет!

Она снова засмеялась над известной ей одной шуткой:

— Знаешь, Джилли всегда так разговаривал. Строчками из Шекспира. Меня это бесило. Но странно, как эти глупые фразы подходят к нашей жизни. — Она прошла в гостиную — Хочешь выпить? Есть джин и шерри, должна остаться еще бутылка виски, если Гектор с Кеном не выпили ее.

— Н-нет, спасибо. Мне надо идти.

— Куда ты спешишь? Еще не темно.

— Дело не в этом. Тетя Эм одна. Кроме того, я обещала ей нарезать цветов. У нас давно не было в доме свежих цветов.

— У меня тоже — Лайза оглянулась на завядшие стебли в вазах, издающие слабый неприятный запах. — Самые лучшие дельфиниумы растут у холма. Они на высоких стеблях, розовые…

Она начала бессвязно и долго рассказывать, как трудно выращивать цветы в сухое время года. Она стояла между Викторией и дверью, и невозможно было проскользнуть мимо. Но Виктория так же остро ощутила потребность уйти из этой комнаты, как еще совсем недавно она хотела уехать с Фламинго — так сильно она еще ничего не желала в своей жизни. Но Лайза продолжала говорить, говорить, Удерживая девушку…

— Давай я тебе налью чего-нибудь. Я не люблю пить одна, Мабел будет сожалеть, что ты ее не дождалась. Мы думали, ты зайдешь позже. Она может вернуться в любую минуту. Она повела Дайну на прогулку.

Вой собаки опроверг ее слова, но, казалось, она ничего не слышала.

— Это так мило с ее стороны. Мабел добрейшая женщина, Она знает, что я не могу гулять с Дайной, когда у нее течка, ведь иногда собаки Эм сопровождают нас. Ты остаешься, да? Я тебе еще не успела объяснить, как вести записи в бухгалтерских книгах.

Виктория забыла, что держит их в руках, и удивленно посмотрела на них. Лайза продолжала:

— Давай мне книги, я тебе все покажу.

Она забрала книги и понесла к подоконнику, тем она их медленно разложила, как будто специально тянула время, затем, полистав их, она сказала, что в книгах с зеленой обложкой ведется учет продажи корма и овощей, в красных — учет фруктов, особенно апельсинов, а в черных книгах — записи о продаже скота.

— Очень просто и понятно. Идея Джилли. Уверена, что у тебя не возникнет никаких трудностей.

Виктория быстро собрала книги:

— Нет, конечна Спасибо большое. Мне действительно пора,

Лайза через плечо посмотрела на небо в окошке:

— Да. Тебе пора. В сумерках трудно различить голубоватые цветы.

Она засмеялась и отошла от двери. Виктория сказала:

— Спокойной ночи, И спасибо, — И быстро вышла из кабинета

Солнце село, а летучие мыши исполняли какой-то балет среди деревьев. Виктория поспешила по пыльной тропинке, извивающейся среди зарослей бамбука, перечных и палисандровых деревьев. Отойдя от бунгало, она пошла медленнее; с резким криком рядом пролетел козодой и напутал Викторию; что-то невидимое прошелестело в кустах, словно зверь, — наверное, это антилопа проскользнула незамеченной.

Девушка остановилась и прислушалась, но слабый ветерок дул со стороны озера и шевелил листья кустов и деревьев, заглушая все остальные звуки. Когда порыв ветра стих, она услышала отдаленный плач птиц из папирусных зарослей и звук рояля Эм, такой нежный в тишине.

Виктория снова заторопилась и, свернув за угол, дошла до калитки, видимо, она забыла закрыть ее — калитка была широко открыта. Виктория закрыла ее за собой и быстро пошла мимо аллеи из акаций, вслушиваясь в музыку, льющуюся из открытого окна гостиной Эм.

Эм теперь играла что-то другое, не Баха, а какую-то незнакомую мелодию. Странную, страстную мелодию, необычайно гармонирующую с окружающей природой, словно она была неотъемлемой частью долины. Концерт долины Рифт, догадалась Виктория. Да, наверняка это он. Торони, должно быть, любил долину — или ненавидел ее, если сумел написать такую музыку.

Виктория чуть было не забыла про цветы, но вес садовых ножниц, оттягивавших ее карман, напомнил ей про дельфиниумы, она сошла с тропки и направилась через траву к подножию холма, где цветы образовали море голубого, розового и пурпурного цвета.

Она начала срезать цветы, как вдруг порыв ветра наполнил зеленые сумерки мягкими, крадущимися звуками; она выпрямилась и прислушалась? Неужели это только ветер прошел по кустам?

Ножницы выскользнули у нее из рук и упали в цветы, она почувствовала, как тревожно забилось сердце. Только сейчас она поняла, что уже поздно, — темнота наступает слишком быстро после захода солнца. Внизу, со стороны озера, из папирусных зарослей снова заплакала птица. Что-то ее встревожило.