Тайна "Фламинго"

— Нет, дорогая. Ты вдохновляюще нормальна. И слава Богу. По правде говоря, я и сам не верю в смерть Элис. Когда я уезжаю из дома — мне все это кажется кошмарным сном. Но как только возвращаюсь домой… Ах, черт. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— Давай. А куда мы плывем? А чей это дом вон там, на холме?

— Дру Стрэттона. Того парня, который привез тебя вчера из аэропорта.

— Это просто его дом или мы к нему направляемся?

— Да — отвечаю сразу на оба вопроса.

— О! — В голосе Виктории послышалось разочарование. Иден весело посмотрел на нее:

— Не слышу энтузиазма. Неужели тебе не понравился наш Дру?

— Я ему не понравилась. Мне показалось, он изо всех сил старался быть грубым. Он что, убежденный женоненавистник?

— Не думаю.

— Значит, плохо воспитан, — ядовито заметила Виктория.

— У тебя на него зуб?

— Мне не нравится, когда ко мне придираются или проявляют недовольство с первого взгляда и без причин, — с достоинством ответила Виктория.

Иден засмеялся.

— Только не говори, что это с тобой случалось и прежде, я не поверю. А у нас все любят Дру.

— Не понимаю, почему. Он самодовольный эгоист, зануда, совершенно не умеет себя вести и…

— Стоп. Дай бедному парню шанс. Нельзя свергать с пьедестала местного героя. Он порядочный человек, и мы всегда говорим о нем с гордостью.

— Почему? Потому что он носит на бедре пистолет или слишком быстро водит машину?

— Ты не права. Во-первых, он родился в Кении, а его дед и бабка были настоящими первооткрывателями, как Деламер, Гроган и де Брет. Для молодой колонии это много значит. Его родители умерли, когда ему не было и двадцати, он участвовал в высадке в Нормандии, был несколько раз ранен, награжден, а вернувшись домой, узнал, что его управляющий запустил ферму, довел ее до банкротства. Другие фермы получали огромные прибыли в военное время, а его ферма оказалась вся в долгах. Другие на его месте продали бы ферму и уехали, по Дру не продал ни акра своей земли. Сказал, что поставит ферму на ноги. И добился своего. Одному Богу известно, чем он питался, но работал он за десятерых. А как только дела пошли на лад, появились бандиты мау-мау…

Иден посмотрел на озеро и замолчал. Виктория спросила нетерпеливо:

— Ну, и что было с ним дальше?

— С кем? А, с Дру. Ничего особенного, с фермой то есть. Стрэттоны всегда нанимали слуг из племени мазаи, он и рос среди них. Он брат по крови с любым раскрашенным охрой воином в колонии, поэтому мау-мау его не трогали. Но ведь он из бригады «Моя страна», он передал управление фермой старому Гачии и предложил свои услуги Службе безопасности. А закончил он тем, что ходил по лесам с псевдобандой, несмотря на то, что он светловолос, как хористка из варьете.

— А что такое псевдобанда? — спросила заинтригованная Виктория.

— Ты что, вообще не читаешь газет? Они притворялись, что они террористы. Выучили необходимый жаргон, оделись соответственно выбранной роли, англичане даже красили кожу под африканцев. Они ходили по лесам, вступали в контакт с бандами. У Дру был дружный отряд, просто черти. Они творили потрясающие дела. У них была милая привычка делать зарубки на перилах веранды Дру, отмечая количество убитых. Там образовалась довольно длинная линия из зарубок. Хотя официально чрезвычайку отменили, время от времени у него появляются новые зарубки. Сама увидишь. Вот мы и приплыли. Осторожно, сейчас будет толчок.

Он выключил мотор, катер потерял скорость, и Иден искусно маневрировал вдоль маленькой деревянной дамбы, выходившей в узкий залив, берега которого были покрыты роскошными живописными террасами. От дамбы шла деревянная лестница вверх по холму, с обеих сторон росли розы и цветущие кустарники, ступеньки вели к тропинке гравия, которая заворачивала за каменную стену и выводила к широкой террасе, покрытой вьющимися цветущими растениями. Вот уже виден и сам дом: длинный, одноэтажный, невысокий.

Хотя на ферме Дру работали мазаи, домашними слугами у него были арабы. Гордая личность в белой одежде с лицом, будто вырезанным из мореного дерева, поприветствовала пришедших и сообщила, что Бвану немедленно информируют о прибытии гостей.

— Какой красивый вид! — Виктория облокотилась на перила веранды, глядя на широко открывшуюся панораму озера, холмов, покрытых деревьями; у их подножий трава казалась голубой, словно мираж в лучах полуденного солнца. Взгляд девушки упал на длинную цепочку из зарубок, она быстро отпрянула, радость на ее лице сменилась выражением брезгливости.

— Ну, что я тебе говорил? — сказал Иден, заметив, куда смотрит Виктория. — Довольно милая шеренга.

— Милая? Это отвратительно. Варварство. Записывать число мертвых.

— Мертвых убийц, — поправил сухой голос, раздавшийся за ее спиной.

Виктория обернулась и покраснела. Стрэттон был одет в элегантный костюм для верховой езды. Он стоял в дверях веранды, смотрел дружелюбно, переводя задумчивый взгляд с Виктории на Идена.

— Визит вежливости, Иден?

— Нет, боюсь, деловой. Бабушка хочет, чтобы я посмотрел на телят, прежде чем мы окончательно оформим сделку.