Тайна двух океанов

Веревка, все быстрей и быстрей разматываясь, уже подходила к концу и вдруг, ослабнув, повисла. «Новое дно! — радостно подумал Нгаара. — И этого никто не знает!…» Теперь надо было осторожно тянуть кверху по склону обрыва… Нгаара подгреб обратно на три-четыре длины своего каноэ, взялся за веревку и потащил ее. Веревка натянулась и дальше не пошла. У Нгаары упало сердце. Сеть, очевидно, зацепилась за что-то на дне. Нгаара потянул сильнее, но с прежним результатом. Тогда с гневным и опечаленным сердцем он обругал последними словами и Езуса белых, и древних своих богов, и даже самого Татану, злого духа.

Что оставалось делать? Не бросать же сеть, которая кормит Нгаару и его семью, платит налоги, платит долги старому Татане — Робинсону — за водку, за табак, за крючки… Правда, здесь непомерно глубоко, но такому ныряльщику, как Нгаара, даже вся длина веревки не страшна. А если акула? Это было бы неприятно, но нож за поясом, и акуле не поздоровится.

Нгаара скинул старую фуфайку, потертые, в густой мозаике заплат штаны и бросился в черную воду. Хотя, по привычке, он сейчас же открыл под водой глаза, но в кромешной тьме, перед которой звездная ночь наверху казалась сумерками, он не увидел веревки. Лишь пошарив рукой, он поймал ее и быстро начал спускаться по ней вниз. И вдруг его широко раскрытые глаза увидели нечто такое, от чего дрожь суеверного страха пробежала по всему телу.

Далеко внизу, в пучинах океана, сияло огромное серебристо-туманное облако, как будто луна, уйдя с неба, погрузилась в темные воды и распространяет там свой сильный свет, и вокруг нее пляшут яркие белые точки, словно подводные духи встречают свою властительницу священными веселыми танцами. Внезапно глухой певучий удар донесся оттуда, из глубины, и потряс все оцепеневшее тело Нгаары. Удар за ударом, удар за ударом, мерные и могучие, они лились, казалось, отовсюду, словно великаны били по чудовищной, как гора, тыкве — барабану рапануйцев. Зеленые и оранжевые круги поплыли перед глазами Нгаары, начавшего уже задыхаться, и, трепеща от священного ужаса, он рванулся кверху, стараясь ничего не видеть и не слышать. Но потрясающие удары преследовали, настигали его, и наконец, почти обезумевший, Нгаара выскочил у самого борта каноэ. Он вцепился в него дрожащими, ослабевшими пальцами и долго, икая от страха, не мог отдышаться… Придя немного в себя, Нгаара с опаской оглянулся, и убедившись, что он один, приложил ухо к воде. Черная пучина оглушила его новым ударом, он подпрыгнул, как пружина, перевалился через борт каноэ и упал на дно. И опять ему показалось, что даже дно лодки едва заметно и мерно сотрясается под таинственными ударами, доносящимися снизу, и тогда, окончательно потеряв голову, Нгаара вскочил, выхватил нож, одним взмахом отрезал веревку от драгоценной сети, кормилицы семьи, и отчаянно, словно спасая жизнь, заработал веслом…

Всю ночь он провел как в бреду, метался на своем тростниковом ложе, бормоча и выкрикивая страшные слова о луне, окруженной серебристым облаком и погрузившейся в бездны океана, о пляске звезд вокруг нее и грохоте священного барабана, сопровождавшего пляску. И жена его Ангата в отчаянии и ужасе выла вместе с ним всю ночь, и утром пришли соседи и родственники, и весть о страшном видении Нгаары неслышно понеслась по острову, хранимая как тайна, от белых, которые, конечно, не поверят в видение Нгаары и будут преследовать и жестоко карать еретиков и вероотступников, возвращающихся к своим древним богам.

Но уже на третий день старый Те-хаха, околдованный спиртом и весь пропитанный им, получив у Робинсона стакан водки за мешок кокосовых орехов, разболтал ему чудесную тайну острова. И через несколько часов бронзовокожий боцман Рибейро перевез тайну в шлюпке на борт моторной шхуны «Санта-Мария», доставившей Робинсону новую партию спирта, гнилого ситца, готового платья «последнего фасона» и разных пестрых побрякушек. И первым услышал эту тайну дон Хуан Гомец Гонзалес, журналист из Вальпараисо, случайно забредший сюда к этому скучному острову в качестве приятеля и гостя капитана шхуны. В тот же день, вечером, журналист, предчувствуя неожиданную сенсацию для своей газеты, в шлюпке добрался до места, указанного старым, вечно пьяным Те-хаха. Остановив шлюпку против хижины Нгаары, дон Хуан нырнул в воду и вернулся совершенно потрясенный. Он видел серебристо-туманное сияющее облако и хотя и не слышал грохота барабана, но принял на веру слова Нгаары о нем, переданные Робинсону старым Те-хаха. И уже ранним утром шестнадцатого августа радиостанция «Санта-Марии» передавала в Вальпараисо, редакции газеты «Эль-пополо», длинную, с потрясающими подробностями корреспонденцию под сенсационным заголовком: «Тайна острова Рапа-Нуи». В тот же день вечером эта сенсация разнеслась уже по всему миру, приведя в полное смятение и растерянность ученых и путешественников, а за ними и миллионы читателей газет.