Тайна двух океанов

В следующую командировку, в Токио, два года назад, встретился с Абросимовыми, отцом и дочерью, стал бывать у них все чаще. С дочерью, Анной Николаевной, часто посещал театры, первоклассные рестораны и кафе, аристократические дансинги. Жил довольно широко. Жалованье было у него немалое, однако вряд ли его хватало. В этот период времени с членами советской колонии встречался изредка. Его дядя, Николай Петрович Абросимов, – бывший царский генерал, правительством Керенского был командирован в Японию для закупок и приемки военного снаряжения. Революция 1917 года застала его там, и в Советскую Россию он не вернулся. Дочь родилась в Японии. Жена умерла десять лет назад. Живет широко, источники доходов неизвестны. Говорят, играет на бирже. Имеет большое знакомство среди японских военных.

Задание второй командировки Горелов выполнил также хорошо.

Будучи третий раз в Токио, он вел примерно такой же образ жизни, часто бывал у Абросимовых. Говорили, что дочь Абросимова стала невестой Горелова, хотя огласки никакой не было.

«О каких-либо деловых или секретных взаимоотношениях Горелова с Абросимовым-отцом подозрительных сведений не имеется».

Капитан задумчиво играл карандашом, потом бросил его на радиограмму и встал.

– Вот и изволь делать заключения, – пробормотал он и принялся ходить по комнате, заложив по привычке руки за спину.

Он ходил все быстрей и быстрей, часто останавливался и вновь возобновлял хождение.

Генерал… Да, да… Этот генерал был ему подозрителен… И тут же красавица дочь… Самая подходящая завязка, черт побери! Но как могла бы осуществляться связь? Ведь радиостанции-то нет! Да еще дальнего действия… И все-таки… все-таки кто-то как-то сообщал о маршруте! Внимание, капитан! Будьте осторожны, капитан! Обыск? Но почему же именно у него, у Горелова? Из двадцати шести человек именно у него? А хотя бы по тому одному, что только у него одного такое подозрительное… ну, не подозрительное, пусть просто сомнительное место в биографии. Орденоносец… Обида… (Капитан почувствовал смущение, неловкость.) Ведь, в сущности, нет никаких оснований, никакого повода… Ну и что же? Лучше маленькая обида одному человеку, чем риск огромного несчастья с двадцатью шестью человеками, с подлодкой… Несчастья для всей страны! Для Родины! Для Родины несчастье!

И с сжатыми кулаками, с глазами, полными решимости, капитан направился к письменному столу.

Красный уголок был полон народу. В дальнем углу небольшой оркестр играл непрерывно. Веселье было в полном разгаре.

Младший механик Козырев и физик Сидлер, лучшие танцоры в команде, лихо отплясывали «русскую», выделывая необыкновенные па, выбрасывая такие коленца, что то и дело вызывали аплодисменты и крики восторга. Но среди этого веселья многие время от времени нетерпеливо поглядывали на дверь. И все же дверь раздвинулась неожиданно для всех, в момент, когда Сидлер, присев, завертелся волчком на одной ноге, и уже не оркестр вел танцора – сам он едва поспевал за ним. Стук двери прервал музыку, оркестр оборвал на полуноте, сразу наступила тишина.

В двери появился маленький, чернявый и вертлявый Ромейко, помощник механика.

На пороге он остановился и торжественным голосом герольда возгласил:

– Честь имею представить достопочтенной публике знаменитого атлета, победителя гор, укротителя акул и других морских чудовищ, первоклассную тяговую силу, которая рвет постромки, сделанные даже из «Макроцистис перифера», коренника тройки водолазов, красу и гордость команды – могучего, непобедимого Андрея Вас…

– Будет тебе паясничать, вертушка! – добродушно прогудел из коридора хорошо знакомый всем бас, и в дверях, нагнув голову, показалась огромная фигура Скворешни. – Здравствуйте, ребята!..