А теперь мне надо войти — только вот зачем?
6
Процедура прохождения контроля безопасности на входе затягивалась. Несколько охранников на плохом английском вступили в оживленную словесную перепалку с женщиной с пышной химической завивкой, что еще больше затрудняло вход. За женщиной стоял мощный мужчина с решительным лицом, он нетерпеливо топтался на месте, держа в руке наушник. Ида отметила, что фрак на нем сидит плохо.
— He is not on the list, madam[4], — говорил охранник на шведско-английском языке. — У нас нет никакой информации. Но можете не сомневаться, наша собственная служба охраны обо всем позаботится там, внутри.
Несколько американцев, наблюдавших эту сцену, смеялись во весь голос.
— Собакам и телохранителям вход запрещен!
Женщина с химией покраснела и шепнула что-то своему блондинистому телохранителю, которому пришлось пробираться сквозь толпу обратно на холод. Ида показала свое удостоверение двум группам охранников и наконец получила схему размещения гостей за столиками. Она довольно долго искала свое место — самое крайнее за одним из боковых столов под балюстрадой, очень далеко от почетного стола. Она оглянулась, словно надеялась найти каких-нибудь знакомых — наверняка шанс очень велик, подумала она, — а затем переобулась в красные туфли в нише, где висели маленькие зеркала, у которых пудрились американки.
— Вот ты где, — раздался голос.
Подняв голову, она увидела темноволосого мужчину из автобуса.
— Ты за каким столом сидишь?
Она показала на схеме, а он ткнул пальцем в свое месте за другим столом.
— Далековато, чтобы переговариваться, — улыбнулся он, — но, может быть, после ужина пойдем покурим?
Ида заново рассматривала его волосы, глаза, длинную прямую спину и элегантно завязанную бабочку.
— А ты много раз был на Нобелевских банкетах?
— На самом деле я здесь впервые, хочешь верь, а хочешь нет, — рассмеялся он. — Вообще-то по профессии я врач. Но мой дядя знает, что, где и как. Мне сделали приглашение через его знакомую в канцелярии Академии наук… Ну ладно, увидимся там, наверху!
И он исчез в толчее, которая становилась все плотнее. Ида продолжала молча стоять, оглядываясь по сторонам. Мимо нее проплыла целая группа упитанных дам средних лет в переливающихся платьях в сопровождении нескольких рослых охранников, которые, похоже, следовали за кем-то из королевской семьи.
Маленькими шажками она медленно пробиралась к своему столу, который пока что пустовал.
«И куда я попала?» — подумала она.
7
Сиговая икра из Каликса отливала темно-красным цветом на фоне зеленых пучков петрушки. Ида осторожно ела крем-суп из фенхеля, слегка выдвинув вперед небольшие приборы, зажатые между пальцами, чтобы продемонстрировать самоконтроль и хорошее воспитание.
Разговор за столом тек в свободной форме. Она сидела с краю, ее соседом по столу был японец по имени доктор Такекава. Напротив сидел худой американец, чье имя она сразу же забыла после представления, а гостевая карточка с его именем была повернута в другую сторону. С ее места почетный стол было не разглядеть, но зато она отчетливо видела прямо перед собой стену с двумя огнетушителями.
Наискось от Иды сидела женщина с пышной химией. Представившись как исполнительный руководитель исследовательской группы в области биотехнологии достопочтенного института ИТЭБ[5] в Пущине Московской области, который тесно сотрудничает с Каролинским институтом, женщина слегка улыбнулась про себя и с интересом осмотрелась.
— So what is your main subject?[6] — спросил худосочный американский господин, сидевший напротив Иды.
— Биофизика, — ответила Ида по-английски.
— О, как интересно. Вы читали какие-нибудь работы Томаса Стейца[7]?
Это имя было ей незнакомо.
— Ну, это парень с рибосомами из Кембриджа, — уточнил американец.
— Я о нем слышала…
Разговор продолжился; американец сказал, что восхищается скандинавской научной традицией, особенно датским ядерным физиком Нильсом Бором. Ида задала еще несколько вопросов о факультете, на котором работал американец, и вроде бы не допустила серьезных оплошностей, хотя предполагала, что ее вежливые краткие ответы и реплики не привели его в особый восторг. Бокалы для вина и воды все время пополнялись, а на больших теплых тарелках с золоченым кантом подали седло оленя. Но когда она взяла в рот первый кусок, мясо оказалось холодным. Она много раз поправляла декольте шуршащего платья, чтобы не слишком привлекать внимание мужчин. Она долго беседовала с доктором Такекавой о шведском климате, о шведской еде, о том, как это очень по-шведски обсуждать все шведское, а потом он попытался объяснить ей область своих исследований. Ей удалось понять, что это имеет отношение к нанотехнологии и что его исследования приносят необыкновенно большую пользу. Скоро в разговор вмешалась женщина с пышной химией. Выпив несколько бокалов вина, она теперь говорила с некоторым напором. По ее мнению, задачи нанотехнологии лежат совершенно в другой сфере, и она дала понять, что проект японца фактически нельзя воспринимать всерьез.