Тайна Девичьего камня

— Ну и поездочка. Теперь сначала нам надо заехать в Кеми заправиться, — сказал Миккола.

Они опять улыбнулись друг другу, но вдруг Лассе застыл.

— Дай твою руку, — сказал он.

Она подняла руку, и они оба посмотрели на ее большой палец, а потом друг на друга.

Ида покачала головой.

На месте раны виднелась только маленькая царапина.

— Что такое? — спросил Лассе.

Никакого покраснения, только маленький шрам вокруг царапины.

— Что ты сделала? Очень хорошо заживает, по крайней мере с виду. Тебе все-таки дали лекарство?

— Нет.

— Ты что-то делала с раной?

Она задумалась.

— Нет, вроде нет.

Он опять посмотрел на палец, а потом ей в глаза.

— Нам надо ехать, — закричал Миккола из машины. — Перекладывайте ваше барахло и садитесь сами!

60

Лассе и Ида сидели в вагоне на полу. Вдоль стен стояли мешки. Под ними громко и регулярно жужжал мотор. Они проехали несколько прибрежных поселков. Тем временем Лассе увидел айпод, лежащий на самом верху на одном из мешков.

— Он нам может понадобиться, — сказал Лассе. — Ведь тебе удалось подключиться к сети?

— Да.

— Ты не знаешь длину четвертины?

Ида посмотрела на него.

— Нет, с ходу не скажу. А тебе зачем?

— Скоро поймешь.

Им удалось подключиться к открытой локальной сети под названием «Матканет». Лассе зашел на сайт Википедии, быстро нашел четвертину и локоть, а потом они опять выключили айпод.

— Наверное, нам не стоит им пользоваться без особой нужды.

Через минуту Миккола остановился на заправке. Заправившись, они выехали из Кеми. Они долго ехали по небольшим дорогам.

Улыбаясь, Лассе достал из-под рубашки папку с надписью «Европейские жемчужницы».

— Помнишь, я говорил, что в этой папке есть нужное нам письмо.

— Да.

— Письмо от Лобова — это фантастика, оно нас может привести к такому…

Он немного посидел молча, приложив ладонь ко рту, как будто затягивался сигаретой.

— Дело в том, что нам нужны деньги, — наконец сказал он. — Если мы будем искать Альму. — Он понизил голос. — И если станем платить Микколе. — Он опять повысил голос. — Но ясно одно: нам надо много денег.

Он сделал короткую паузу.

— Миккола едет на север, на рождественскую ярмарку в Рованиеми, там мы и выйдем. У меня не хватает денег даже на то, чтобы с ним расплатиться. А у тебя есть?

— Может быть, осталась одна пятисотка от Марины.

— Не хватит, — отозвался Лассе. — А теперь смотри сюда.

Он открыл папку и показал фотографию. Это был снимок длинного ожерелья с рядом крупных жемчужин.

— Ты помнишь, что я рассказывал тебе о камне, — сказал Лассе.

— А нам обязательно сейчас об этом говорить? — спросила Ида. — Я страшно устала.

Лассе серьезно посмотрел на нее.

— Ида, ты должна понять. Мы с тобой попали в очень странную и опасную историю. Не факт, что мы все преодолеем. У нас нет времени на усталость.

Он дай ей возможность переварить его слова.

— И нам нужны деньги, чтобы у нас был шанс.

— О’кей, понимаю.

— Тогда слушай, — продолжил Лассе. — Ты помнишь, что я говорил? Что Линней боялся Девичьего камня.

— Да.

— А боялся он потому, что камень не совсем вписывался в его систему. Камень, похоже, был одновременно и животным, и минералом. Линней пытался разгадать загадку многими различными способами. В конце концов ему пришла по-настоящему интересная идея.

Лассе поднес два разных письма к лампе над варочной панелью. Через какое-то время проступили все витиеватые буквы в письме Лобова, но Ида была не в силах читать.

— Одно письмо Линней послал Соландеру, а другое письмо написал Даниель Соландер, ученик Линнея. Он, в частности, путешествовал по Новой Зеландии. И теперь мы сможем прочесть весь диалог и понять, как они мыслили. Как я уже говорил, письмо написано на старошведском, но в нем говорится примерно следующее: …Весь берег был завален мощными раковинами моллюсков. Некоторым, по нашим оценкам, да и то неточным, было около ста лет. Мы нашли также несколько очагов, а также имена и годы, вырезанные на полудюжине изуродованных болотистых сосен. В давние времена сюда приезжали люди из Лаппмаркена, они плыли вверх по течению реки Оунасйоки в поисках драгоценных жемчужин…

— Ты это уже читал, — сказала Ида, — а я по-прежнему не понимаю.