Тайна девятки усачей

Сема Лапочкин повернул голову к звеньевому и, получив от него молчаливое одобрение, протянул Саньке широко раскрытую ладонь. Крыльев хотел увильнуть от опасного рукопожатия, но чувство мальчишеского достоинства толкнуло его навстречу Семе,

— Ну и что? — запальчиво крикнул Санька. — Ну и жми!.. На!

Сложив пальцы хитро — лодочкой, он вложил их в Семину ладонь и тотчас почувствовал, что кисть руки обхватил стальной обруч.

— Время есть? — лениво спросил Сема.

Вовка замигал глазами, замотал круглой, как арбуз, головой, подсказывая Саньке, что времени у него не должно быть. Но тот с вызовом ответил:

— Ну... есть!..

— Давай тресть, — спокойно предложил Сема и начал трясти Санькину руку, все крепче и крепче сжимая пальцы.

Санька попробовал неожиданным рывком выдернуть свою руку, но где там! От резкого движения стало еще больней.

— Ты не дергайся, — миролюбиво пояснил Сема. — Скажи: «Время кончилось» — и я отпущу.

— Да уж кончилось! — выпалил Вовка. — Кончилось!.. Не видишь, что ли!

Сема испытующе взглянул на Саньку. Голова у того беспомощно дергалась в такт рукопожатию, но он молчал, сжав зубы. Тогда Сема посмотрел на Мишука и спросил:

— Кончилось?

Звеньевой кивнул головой, и Сема выпустил Санькины пальцы. Они были белые и приплюснутые, будто лежали под прессом.

Санька поспешно сунул руку в карман и окинул негодующим взглядом ребят. Это была решающая секунда. Если бы Санька заметил хотя бы одну усмешку или услышал всего одно обидное словечко, он бы ушел. Но мальчишки и не думали смеяться над Санькой. В глазах у Вовки светилось явное сочувствие. Остальные ждали, когда Мишук скомандует двигаться дальше.

— Пошли! — обыденным тоном произнес звеньевой и тихонько хлопнул Саньку по плечу. — Ты только в своих ботинках не вздумай копать — порвешь! Я тебе старые сапоги дам.

И Санька пошел за всеми, удивляясь своей покладистости. Обида у него пропала. Осталось одно удивление: что за лапы у Семки? Любил Санька сильных людей. Только потому он и не рассердился на Сему.

Лапочкин шел впереди. Санька засмотрелся на его загорелую, крепкую шею и случайно наступил ему на пятку. Сема обернулся.

— Я нечаянно! — буркнул Санька.

Сема улыбнулся и вдруг сказал одобрительно:

— Терпеливый ты.

— А тебе бы в цирке с такими ручищами! — отозвался Санька.

— Мне и в колхозе хорошо. Они пошли рядом.

— Покажи-ка! — попросил Санька и потянул к себе Семину руку.

Долго рассматривал твердую рабочую ладонь, потом сказал с восхищением:

— Законная рука!.. Ты, наверно, в колхозе любого побить можешь?

— Своих не трогаю, — ответил Сема, — а чужих могу.

— Я же тебе сигналил! — вмешался Вовка, обращаясь к Саньке. — Да ему только с медведями бороться!.. А ты полез!

Санька не ответил.

У силосной ямы, в которую вчера прыгнул Соколик, спасаясь от пчел, ребята подождали агронома. По его указанию были вбиты колышки. Получился длинный вытянутый прямоугольник, в середине которого голубел большой квадрат с оплывшими углами — заброшенная силосная яма с водой.

— Ну, землекопы! — сказал Санькин отец. — Ни пуха вам ни пера!

— А откуда начинать? — спросил Санька.

— Это вам прораб объяснит, — ответил отец и кивнул на Мишука.

Ребята остались одни.

Дело было незнакомое: силосных траншей никто из мальчишек не рыл. А тут еще яма с водой! Но Мишук не растерялся. Он разбил ребят на три группы. Самым сильным — Семе, Саньке и Вовке — звеньевой поручил откачивать воду. Гришу с младшими мальчишками поставил на правое крыло будущей траншеи — снимать дерн. А сам Мишук с двумя другими ребятами принялся за ту же работу на левом фланге.

Все взялись за лопаты охотно и дружно. И каждый в душе согласился с Санькой: рыть траншею интереснее, чем возиться с яблонями. В саду требовалась осторожность: глубоко не копни — корни повредить можно. А здесь загоняй лопату хоть на весь штык и отрезай любой кусок земли, лишь бы силы хватило поднять его и выбросить на сторону.

Поблескивали отшлифованные лезвия лопат. Корни травы сочно хрустели. Земля легко резалась ровными черными ломтями.

Вовка сбегал в деревню за ведрами. Началось осушение ямы. Зачерпнув по два ведра, мальчишки шли к придорожной канаве и выливали в нее воду. Сема легко справлялся с этой работой. Но Вовка и Санька вскоре почувствовали, что ведра с каждым разом становятся тяжелее. А уровень воды в яме, казалось, ничуть не понижался.

— Сколько же ее там! — вырвалось у Саньки. — Может, родник снизу бьет?

— Место сухое, — отдуваясь, возразил Вовка. — Это от дождя... Внизу глина. Вот вода и стоит, а то бы давно ушла в землю.

Работали часа три. Из воды, наконец, показалось верхнее ребро старой полусгнившей деревянной обшивки, сколоченной еще до войны. Мишук объявил перерыв. Мальчишки расселись на досках, по которым вчера выбрался Соколик.

— Ведер четыреста выкачали, — сказал Мишук. — Завтра к вечеру дно покажется.

— Завтра к вечеру? — переспросил Санька. — И все ведрами?.. Да разве это работа! Так предки — и те не делали! Я бы в городе за час все осушил — до капельки!

Гриша Лещук кашлянул и начал знакомым торжественным тоном:

— Сема! А не пожать ли еще раз усталую руку...