Таймыр - край мой северный

В тот же день мы прибыли на мыс Серпа и Молота и остановились в устье небольшой речки; это место приметное и удобное для определения астрономического пункта. Звезд теперь уже не было видно, и наблюдения приходилось вести по солнцу: в полдень — на юге, на закате — на западе, на восходе — на востоке. Пользуясь свободным временем, Журавлев отправился вдоль берега на восток по направлению маршрута, чтобы организовать еще один склад продовольствия. Возвращаясь обратно, он нашел на берегу пятиметровое бревно и захватил его с собой. Бревно поставили на месте астрономического пункта, обложили камнями, вырезали на нем свои инициалы, дату и название экспедиции. Ясная солнечная погода сменилась пасмурной, началась пурга, которая задержала нас здесь на два дня.

Как только стихло, тронулись вдоль берега среднего острова архипелага, который назвали островом Октябрьской Революции. Через пролив Красной Армии — здесь он был шириной километров восемь — на севере виднелся еще один остров с гладкой куполовидной поверхностью. Его мы назвали островом Комсомолец. Дальше, километров через 15, пролив сузился до двух-трех километров, появились каменистые островки и айсберги от ледника, спускающегося в пролив с острова Комсомолец. Очевидно, на нем ледник был активен и находился в движении, сваливая лед в пролив. Пролив был переполнен айсбергами, между которыми виднелись только узкие проходы. В них-то и проплутали наши товарищи, когда ездили зимой на восточную сторону Земли для заброски продовольствия в депо. Сейчас мы ехали по берегу острова, где дорога вполне сносная. Перед выходом из пролива пересекли ледниковый язык, спускающийся с острова Октябрьской революции. На нем ни трещин, ни айсбергов. Очевидно, это мертвый ледник.

Лагерь устроили близ маленького островка, названного Диабазовый, у восточной стороны устья пролива. Невдалеке был виден обрыв мыса Ворошилова с гигантской каменистой скалой высотой метров 300. На нем расположился птичий базар уже прилетевших люриков и чистиков, которые ежедневно по утрам улетали на север. Вероятно, там была открытая вода, где они кормились.

После определения астрономического пункта отправились дальше. Восточный берег острова Октябрьской Революции в отличие от западного был высок, горист и отделялся от моря невысокой террасой шириной от нескольких метров до километра и более. В долинах коренного берега везде лежали ледники, но ни один из них до моря не доходил. По-видимому, это пассивные языки ледникового купола, лежащего внутри острова Октябрьской Революции. Проехав от лагеря 46 километров, прибыли на мыс Берга. Столб астрономического пункта, поставленный в 1913 году, уцелел, но был сильно поцарапан медвежьими когтями. От бамбуковой мачты, на которой когда-то был поднят русский флаг, остался обломок не более метра. Пополнив здесь имеющийся запас продовольствия, вернулись обратно в лагерь у острова Диабазовый. Поужинав, усталые, улеглись спать, но не прошло и часу, как собаки подняли страшный гвалт. Выскочили в чем были и увидели в трех шагах от нас медведя. Собаки спали крепко и учуяли его только тогда, когда он подошел вплотную. Размышлять было некогда, прогремел выстрел — и смельчак был убит. На следующий день, взяв месячный запас продовольствия, тронулись в путь в объезд острова Комсомолец. Рюкзак с коллекциями горных пород, несколькими банками пеммикана и мясных консервов оставили здесь, обложив его камнями.

Остров Комсомолец на выходе из пролива оканчивался скалистым мысом, не менее эффектным, чем мыс Ворошилова. Ледниковый щит здесь подходил к берегу почти вплотную. Через 20 километров он скрыл все береговые обнажения, и мы ехали вдоль края ледникового щита. Ледник здесь был малоактивен, айсбергов немного, они имели вид плоских столовых гор 10 — 15-метровой высоты и 100 — 200 метров в поперечнике. Решили было ехать по леднику, но скоро вернулись обратно. На нашем пути оказалось ого старых широтных трещин, открытых и замаскированных снежными мостами, в которые можно было провалиться. После трех дней пути вдоль края ледника решили остановиться и определить астрономический пункт. Спустя два дня наконец достигли северной оконечности острова, полностью покрытого льдами. Это был, по-видимому, мертвый покров, спускавшийся прямо к морю отвесным обрывом высотой около 70 метров. Глубина его у мыса достигала 15 метров. Лед здесь лежал на дне, а где конец суши, сказать было невозможно, вероятно, южнее километров на 5 — 10. На этом ледяном мысе, названном потом мысом Арктическим, определили астрономический пункт. Кругом, на всем обозримом пространстве, видно открытое море. Вот, оказывается, куда отправлялись птицы, улетавшие кормиться с мыса Ворошилова. За неимением иного материала на месте определения пункта врубили в лед бамбуковую веху и пустой бидон из-под керосина, куда в закупоренной бутылке вложили записку с указанием координат места, даты, названием экспедиции и фамилиями ее участников.