Тайм-аут

– Не хочешь объяснить? – осторожно начал он, но отмечая ее напряженную спину, разозлился. Он знал Леру, эта поза не сулила откровенного разговора. – Черт, я не заслуживаю объяснений? Я любил тебя, никогда не изменял, радовался каждому дню, что проводили вместе. И что в ответ? – Ярцев говорил резко, но спокойно. Будто сто раз прокручивал этот вопрос в своей голове. – Почему ты так поступила? Почему предала?

Сколько вопросов. У нее тоже были, но поздно…

– Я… не предавала. И срок… тебе указали неверным. Пять месяцев.

– Ты… убила нашего ребенка? – слова вырвались быстрее, чем Кирилл подумал. Он не ожидал от себя, как и от Валерии… мгновенной реакции. Лишь когда звонкая пощечина прогремела в тишине, перехватил женщину за руку, прижимая к своей груди. – Лера…

– Я… никого никогда не убивала! Никого! Я… спасаю людей! Спасаю! Понятно? Как ты мог так мерзко про меня подумать? Как?! Я так мечтала о ребенке, с нетерпением ждала.

– И мне ни слова…

– Ты должен был приехать на Новый год. Я решила сделать сюрприз, признаться в день приезда. Но вместо этого провела две недели до праздника под капельницами.

– Что случилось? – на висках мужчины пульсировали вены. Тема волновала, не смотря на спокойное поведение.

Ярцева сглотнула и с тяжелым сердцем выдавила из себя:

– Максимальная концентрация мифепристона в крови была превышена в несколько раз, поэтому моему состоянию в тот момент не стоит удивляться, – Лера на секунду закрыла глаза, понимая, что нужно объяснить название препарата. – Его используют для прерывания нежелательной беременности на ранних сроках.

– Тебя отравили?

В груди все сжалось от мерзкого ощущения беспомощности. Отравили… Если бы. Тут подходит слово УНИЧТОЖИЛИ. Только не ее, а малыша. Крохотного, беззащитного.

– Не перебивай, если все же… пожелал услышать.

– Лера, мне прислали видео и выписку.

– И что, по левым бумажкам можно выносить приговор, так?

– Это видео с камеры в платной палате. К тому же Тарасов вечно ошивался рядом с тобой, – глаза мужчины стали узкими, напоминая щепки, – прохода тебе не давал.

– Мы друзья с детства, – напомнила Лера скорее себе, чем Ярцеву. Ее ужасала мысль, что Сергей так мог с ней поступить. За что?!

– Но у него к тебе совсем не дружеские чувства.

– Но я полюбила и вышла замуж за тебя. За тебя! А то, что ты видел в палате, я не знаю… как объяснить, – Валерия пожала плечами. – Я спрошу у Сергея. Непременно! Этому должно быть объяснение.

– Ты не помнишь?

– Тогда я… с трудом соображала, лекарственный препарат привел к кровотечению и гнойному процессу. Мне было так плохо, что не помню толком ничего.

– Прости, я не знал. Думаю, стоит расспросить твоего гинеколога…

На его слова Валерия только пожала плечами.

– Сомневаюсь, что это Рудков тебе что-то перекинул. Он замечательный врач, не опустился бы до подлости. Но… кому-то очень нужно было подделать выписку и отправить тебе. У меня есть оригинал. Я могу показать, если это необходимо. Только… зачем?

– Ты не хочешь узнать, кто так жестоко с нами поступил? – прогрохотал Кирилл, перехватывая Леру за плечо, сжимая своей мозолистой рукой.

Горькая усмешка появилась на нежном лице женщины. Она дернула плечом, скидывая ладонь мужчины, и тихо сказала:213fe2

– Со мной, Кирилл, не с тобой. Со мной и с нашим ребенком. Ты… поступил как эгоист, лишь добавил боли своим приговором.

– Лера… – Ярцев положил руку на ее кисть, чуть сжимая в захвате, но женщина откинула и отступила в сторону.

– Знаешь, ты прав, хорошо, что все выяснилось. Буду осторожнее впредь.

– Ты беременна? – хрипло спросил мужчина, окидывая бывшую жену внимательным взглядом. От такого пристального внимания Лере захотелось закрыться. Как коршун на жертву, именно так она ощущала его внимание в этот момент. Женщина повела головой и хотела уйти, но решила не повторять прошлых ошибок. Зачем дважды на одни и те же грабли? И пусть ситуация другая в корне, но честный ответ он должен знать.

– Вероятно, я больше не смогу иметь детей. Последствия… – стараясь как можно спокойнее говорить, выдавила Лера, ощущая ком в груди. – И больше… я не хочу возвращаться к этой теме. Если ты выяснишь, то… скажи мне. Я… – она облизнула сухие губы, – я должна знать, кто меня столь сильно ненавидит, что уничтожил все, что мне дорого.

Слова давались с трудом. Горечь и поток отчаяния, скопившиеся в груди, рвущиеся на свободу, давили камнем. Лера провела руками по плечам и добавила:

– Я пойду отдыхать. Завтра… на работу…

Не дожидаясь ответа, Валерия направилась к выходу, когда слова ударили в спину.

– Мы сможем все преодолеть, если ты захочешь.

Не оборачиваясь, Валерия смотрела в одну точку на стене, ощущая горячую слезу на щеке. Усталость, эмоции и воспоминания смешались, заставляя вновь ощутить ту боль, что с таким трудом она глушила три года назад.

– Ты опоздал с предложением, Кирилл. Я как-то преодолела этот ад сама, и больше не хочу. Тебе… тоже нужно успокоиться и начать новую жизнь. Так будет лучше для нас обоих.

– Ты ведь понимаешь, что я не смогу…