Таиланд, сезон дождей

Закончился последний сеанс в кинотеатре, над фасадом мигнула и погасла реклама очередного ковбойского фильма. Спешат по домам зрители. Сворачивают свою торговлю хозяева уличных закусочных. И только в двух окнах ночного кафе, которые выходят к почерневшей от дождей, покрытой зеленым мхом каменной стенке грязного клонга, еще долго будет гореть электричество. Сквозь узкие щели жалюзи свет падает тонкими штрихами на вымершую мостовую. Из-за поворота в переулок велорикша вывел свою коляску. Ее сразу узнаешь по крошечному фонарику под рулем. Он не столько освещает путь, сколько предупреждает встречных водителей: будь осторожен, сбавь скорость. Велорикша мягко притормаживает возле светящихся окон. С коляски сходит мужчина. Поздний гость облачен в белую сутану католического священника. Он высок, худощав, очки в золотой оправе плотно сидят на мясистой переносице. Широкие скулы, выдающийся вперед тяжелый подбородок. В руке кожаная черная папка. Гость смотрит на часы и нажимает кнопку входного звонка. Несколько секунд проходят в томительном ожидании. Наконец открывают. На пороге молоденькая девушка. Ее лица не видно. Виден только ее четкий силуэт в освещенном дверном проеме.

— Добрый вечер, отец! — Ее голос тих и почтителен.

— Добрый вечер.

Девушка делает шаг в сторону с глубоким поклоном. Священник незаметным движением, приподняв полы сутаны, перешагивает через порог. Дверь мгновенно закрывается…

Мы тоже голодны, мы тоже хотим попасть в кафе. Звоним два раза. Объясняем, что ресторан в гостинице уже закрыт, что не прочь выпить по чашечке кофе. На одну улыбку получаем десять в ответ. Китаец-хозяин с поклоном показывает нам столик у окна. Святой отец уже сидит в дальнем углу, листает какую-то книгу. Пронзительный взгляд из-под очков в нашу сторону. Теперь мы видим, что он европеец, вероятно миссионер. Что занесло его сюда в столь позднее время?

Кофе подан. Хозяин, пятясь, отходит к столику священника, почтительно присаживается на краешек стула.

Склонившись над столиком, пастор мешает ложечкой кофе и что-то говорит хозяину ночного заведения. Обрывки слов долетают до нас: «Лицензию достану…», «послать своего человека…», «торги состоятся…», «полторы тонны…»

Случайно прочитанное накануне в газетах сообщение позволяет догадаться, о чем идет приглушенный разговор в дальнем углу. Заметка гласила: «Полиция конфисковала у контрабандистов 28 тонн опиума. Из них 16 тонн будут распроданы на аукционе для медицинских и научных целей. Каждый иностранец, желающий приобрести его, должен иметь от правительства своей страны импортную лицензию и вывезти купленный опиум в течение двух месяцев». Ни пастор, ни его визави ни разу не произнесли слово «опиум», а может быть, мы просто его не услышали. Но содержание беседы было и так ясно.

Святой отец расплачивается с хозяином, «забывает» на столе черную кожаную папку и широким шагом проходит к выходу. Поравнявшись с нашим столиком, он кивает головой и исчезает в ночи…

В Таиланде — стране, где сосредоточено тайное производство наркотиков, — официально закрыты курильни опиума. Однако этот грязный бизнес процветает в обход всех законов. Святой отец из Чиангмая, связанный с шайкой контрабандистов, был в конце концов задержан полицией. Но этот случай далеко не единичный. Однажды в Бангкоке мы зашли в жаркий полдень в бар выпить стакан лимонного сока. За столиком оказался знакомый журналист. Обменявшись новостями, он рассказал: «Этот бар открыли на паях три эмигранта. Один приехал из Англии, другой из Австралии. Третий — американец. Служил в армии. Имеет собственный спортивный самолет. Совершает постоянные рейсы в Сингапур, Сянган. Он при баре в качестве воздушного извозчика. Мотается, как челнок, туда-сюда».

Наш знакомый совсем перегнулся через столик и перешел на полушепот: «Все говорят, что рыльце у него в пуху. Не бананы же он переправляет в Сингапур! Там своих хватает. Бар для него лишь ширма. В Бангкоке самая низкая цена на опиум. У горцев из-под Чиангмая можно купить фунт сырого опиума за 25 долларов. А в Сингапуре тот же фунт можно сбыть за 200 долларов».

…И вот мы в деревне горцев Северного Таиланда за городом Чиангмаем. В крошечной деревушке, прилепившейся к лесистому склону, видны только старики да дети. Нас сопровождают два школьных учителя, которые по совместительству выполняют в этой деревне обязанности блюстителей порядка. К нашему удивлению, они объяснили отсутствие в деревне основной части жителей следующим образом: «Скоро наступит пора посева опиумного мака. До основных полей отсюда добираться десять — пятнадцать дней. Вот все и ушли. Потом до февраля крестьяне будут сидеть дома. А в марте уйдут собирать урожай».

Мы слушали этих «блюстителей» порядка и не верили своим ушам. Ведь властями на них возложена обязанность выявлять торговцев опиума. А им и выявлять-то нечего: все как на ладони!