Тайфун в закрытом секторе

Васька продолжал мурлыкать, только уши его отчего-то начали двигаться. Они сами собой настораживались, сами собой расслаблялись, двигались, каждое в свое сторону, и вели себя как совершенно самостоятельные единицы. Но Светлана этого не замечала. Она еще что-то говорила, но голова ее все ниже и ниже склонялась к подушке, пока наконец не опустилась на нее. Монолог прервался на полуслове.

Чего ворчать без толку? Подумаешь, в проводники записали. Не надо было бросаться на каждый зов! На Земле людей сколько? Толпа и еще немного. Однако никто не спешит спасать каких-то подозрительных патрульных, не привлекает к себе внимания зетагов и не выскакивает под дождь без обеда! Тайфун, видите ли, предатель! А что ему оставалось делать, если он потерял большую часть своих птеродских качеств? К зетагам в объятья бросаться, что ли? Нет, лучше уж с этими… к тому же у них рюкзак с едой есть. А еда, вообще-то, пользительная штука! Хотя лично я едой не интересуюсь.

Глава 8

Дом Орви был окружен прекрасным, но немного запущенным парком. Аллея высоких старых деревьев, сплетаясь ветвями, вела прямо к дому, перед которым когда-то был разбит газон, ныне заросший сорной травой и усыпанный опавшими листьями. Сам дом был увит диким виноградом настолько, что фасад практически скрывался под живым ковром листвы, побуревшей с наступлением осени. Над крутой остроконечной крышей торчали остатки полуразвалившихся дымовых труб, куски битой черепицы то и дело попадались под ноги.

Вокруг царила непривычная тишина. В городе никогда не бывает тишины абсолютной: где-то проедет машина или залает собачонка, или заскрежещет трамвай на повороте. А здесь даже деревья стоят почти не шелохнувшись, и птиц не слышно, хотя уже утро.

Светлана дошла до ворот с затейливой чугунной решеткой, поглядела на темнеющий неподалеку лес и подумала, что бродить в этих местах в одиночестве не слишком приятно. Серое, затянутое облаками небо навевало уныние и тревогу.

Светлана попробовала свернуть с центральной аллеи, но застряла в кустах буйно разросшейся живой изгороди, перецарапала руки и, уже придя в отчаяние, выбралась, наконец, к маленькому, затянутому тиной пруду. На берегу над самой водой стояла мраморная статуя девушки-гречанки, видимо, какой-то богини, оплетенной лозами дикого винограда. Светлана пожалела одинокую богиню, чье печальное лицо едва виднелось среди листьев, и подумала, какой славный дом отдыха можно было бы здесь устроить, если все здесь отреставрировать, назвать как-нибудь поэкзотичнее…

Тихое покашливание заставило ее оглянуться. Позади стоял Антель с карабином за плечом и охапкой хвороста в руках.

— Шпионишь?! — щеки Светланы вспыхнули пунцовыми пятнами.

— Стэп послал за хворостом, — смущенно промямлил Антель.

Светлана отвернулась от него, зажмурила глаза и вломилась в колючие кусты. На обратный путь она потратила гораздо меньше времени и уже через десять минут стояла у того гигантского дерева, чьи ветви едва не упирались в стекло ее спальни на втором этаже. Антель тихо плелся следом, чтобы тоже остановиться у дерева. Светлана посмотрела на паренька исподлобья.

— Расскажешь? — полувопросительно полуутвердительно сказала она.

— Не-еа, — мотнул головой Антель и в свою очередь спросил: «А ты и вправду была проводником Орви?»

— Дурак! — с сожалением вздохнула Светлана и полезла на дерево.

Когда она появилась внизу в холле, где уже вовсю пылал камин, Стэпен приветствовал ее возгласом:

— «Мамзель» изволила явиться! Как спалось? Светлана с ненавистью поглядела на его сверкающую лысину и ничего не ответила, но Стэпена это не смутило:

— «Они» не желают с нами разговаривать!

— Ты бы меньше болтал! — с неудовольствием заметил Клодт. — Стрекочешь с утра, как сорока.

Антель в это время открывал банку рыбных консервов. Васька шумно втянул в себя воздух, рысцой подбежал к столу и требовательно мяукнул.

Стэпен вознамерился поддать кота ногой, но Васька благополучно увернулся.

— Не тронь! — Светлана схватила кота на руки, однако Васька тут же выскользнул, обогнул стол с другой стороны и боком потерся о ногу Антеля: «Мяу!»

Антель покосился на старших, быстро бросил коту кусок рыбы и тут же взялся за вторую банку.

— Не переводи добро! — прикрикнул Стэпен. — Еще неизвестно, сколько здесь пробудем, а кушать опять захочется!

Птерода нигде не было видно. Светлана некоторое время оглядывалась по сторонам, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги где-нибудь наверху или за стеной, но, наконец, не выдержала.