Тайфун

Втершись в доверие к лангедокскому дворянину, кюрэ тотчас же дружески указал ему на веселую вдову Катерину, как на достойную его любовного внимания. При этом он сказал:

— Она изящна, чертовски умна, и все статьи ее могут доставить удовольствие самому королю.

— За чем же остановка? — воскликнул дворянин, воспламененный описанием вдовы. — Укажите мне ее, и она тотчас же будет мною довольна.

Хитрый кюрэ прищурил глаза и ответил:

— Нет, сударь, это не так просто. Дама, о которой идет речь, не испытывая недостатка в любовниках, имеет склонность только к необычному. И поэтому, если вы желаете добиться удачи, назовитесь Сатаною, Вельзевулом или как хотите, но только не дворянином из Лангедока.

— Если вы полагаете, г. кюрэ, что это наиболее удобный способ добиться того, что мне было бы приятно, я так и сделаю, — сказал дворянин.

— Но помните, сударь, — заметил кюрэ, — вы и действовать должны, как Сатана или Вельзевул, и если бы вам пришлось согрешить со вдовой на паперти церкви, то не останавливайтесь и перед этим, ибо кощунство сродни ее сладострастию. А чтобы вдова действительно убедилась, что вы Сатана, вам надлежит, как и полагается нечистому, немедленно при моем появлении скрыться.

Вскоре после того лангедокский дворянин познакомился со вдовой и, почувствовав в себе любовный огонь, сразу же открыл перед Катериной свои пылкие намерения.

А так как вдова отвечала уклончиво, он, помня наставления кюрэ, тихо проговорил:

— Сударыня, со мной вы изведаете то, чего не знали никогда, ибо я Вельзевул.

Полагая, что это одна из тех шуток, к которым обыкновенно прибегают все ухаживатели, Катерина засмеялась и к настойчивым просьбам его отнеслась благосклонно.

Этот разговор происходил у церковной ограды и, чтобы не терять времени на поиски удобного помещения, нетерпеливый дворянин стремительно повел вдову на колокольню церкви.

Между тем, кюрэ, неотступно следивший за парочкой, тихонько последовал за ними, приготовившись к победе.

Дождавшись разгара любовной баталии, кюрэ внезапно показался у площадки в изгибе винтовой лестницы и, совершив крестное знамение, воскликнул:

— Сгинь, сатана!

Дворянин согласно уговору, не преминул тотчас же скрыться, хотя предпочел бы повременить немного, и оставил кюрэ наедине с Катериной, смущенно оправлявшей свое платье.

— Знаете ли, сударыня, что вы совершили? — в притворном ужасе закричал кюрэ. — Мало того, что вы согрешили против законов человеческих, но вы еще согрешили против законов божеских, ибо вверглись в разврат в помещении храма ни с кем иным, как с Сатаной.

Тут, припомнив, что дворянин называл себя Вельзевулом, Катерина всплеснула руками и обомлела от страха.

— Собственными глазами своими я видел его хвост и маленькие копытца, — продолжал кюрэ. — Несчастная, вы тотчас же должны предстать пред судом епископа, и он по всей справедливости предаст вас очищению раскаленным железом, как того требует святая церковь.

При этих словах Катерина вскричала:

— Ради Господа Бога, сжальтесь надо мной!

Тогда кюрэ, решив, что достаточно напугал женщину, сказал ей:

— Единственное, что я могу сделать для вас — это несколько очистить ваше тело от мерзких прикосновений Сатаны. Для этого вы должны сделать со мной то же самое, что пытались сделать с ним, и с таким же рвением.

Но так как кюрэ, в предвкушении удовольствия, дал слишком большую волю своему нетерпению и поспешно привлек Катерину к себе, он тем самым заставил ее догадаться, что дело обстояло не так серьезно как он утверждал.

— Не торопитесь, господин кюрэ, — сказала она. — Я обдумаю ваши слова.

— В ваших же интересах я должен поторопиться, — отвечал священник, изнемогая от любовного огня, который нарумянил его тонзуру.

Окончательно подавив в себе смущение, Катерина с улыбкой сказала:

— Господин кюрэ, не отрицаю, что я совершила грех. Но мне, верующей христианке, все же приятно сознавать, что грех был совершен велением Сатаны, а не попущением Господа Сил. Вы же, склоняя меня повторить грех в святом месте, да еще с вами, непременно хотите в соучастники преступления призвать церковь, которой вы служите. Не лучше ли, святой отец, предоставишь зло Сатане, чтобы для Господа оставались только дела добрые?

Пораженный ее ответом, который был составлен по всем правилам богословской эристики, кюрэ широко разинул рот и онемел от удивления, что дало возможность Катерине прошмыгнуть мимо него и быстро спуститься вниз.

Там ждал ее дворянин, с которым они вместе разобрались в проделке кюрэ, а затем с лихвой вознаградили себя за потерянное время.

Ввиду позднего часа, с вашего позволения, я рассказал эту историю вкратце. Она достоверна, как евангелие и, кажется, не лишена занимательности.

Откровение

Николаю Лернериусу

Бернар, епископ Тулузский, приору Громмонского монастыря Амиэлю

«Во имя Отца и Сына.

Возлюбленному брату Амиэлю истинного блаженства и вечного спасения во Христе.

Трепетно поспешаем отправить сие послание и пишем его христианского спасения ради.