Таежный гамбит

— На Хабаровск наступать будет генерал Молчанов, видимо? — после недолгой паузы поинтересовался Куликовский.

— Именно он.

— Какого вы о нем мнения?

— Петр Александрович, в русской армии не принято высказывать свое мнение о старших в должности.

— Ну, не церемоньтесь, Александр Петрович, мы ведь не в штабе. Что вы о нем думаете?

— Ну, хорошо, извольте, — согласился Мизинов. — Викторин Михайлович — уроженец Елабуги, из простой семьи, его отец был всего лишь начальником почтово-телеграфной станции. Сын же пошел по военной части, окончил известное Московское военное училище, Алексеевское. Ну, вы помните, его переименовали потому, что его шефом стал цесаревич Алексей Николаевич. По выпуске служил на Кавказе, Дальнем Востоке. В германскую войну командовал саперами, участвовал в боях на реке Бзуре, где в июне пятнадцатого немцы произвели газовую атаку, в которой погибло около десяти тысяч наших бойцов. Среди них — три взвода молчановской роты.

— А четвертый взвод? — спросил Куликовский.

— Тут произошло маленькое чудо, которое, впрочем, распространилось только на этот самый взвод, поскольку сам Молчанов был с ними. Услышав о начале газовой атаки, он приказал подчиненным немедленно намочить тряпки и дышать только через них. С этими бойцами он занял позиции отравленных газами солдат и открыл плотный огонь из пулеметов. Немцы отступили, так и не взяв наших позиций. Но вот сам Викторин Михайлович отравился. После госпиталя снова вернулся в свою роту. В феврале восемнадцатого в штабе корпуса был атакован группой немецких солдат. Занял оборону вместе с саперами, но был ранен в ноги и попал в плен. В апреле из плена бежал.

— И потом?

— Вернулся в родную Елабугу. Организовал крестьян в отряд самообороны, боролся с красными продотрядовцами. Викторин Михайлович рассказывал мне в Чите, что тогда во всей волости он нашел всего шесть винтовок, несколько шашек, два револьвера и одну пулеметную обойму. Но люди к нему шли, и дружина росла. Вскоре в ней насчитывалось порядка десяти тысяч воинов.

— Как колоритно! — воскликнул Куликовский. — Какими живописными фигурами удивляет нас русская трагедия!

Мизинов искоса посмотрел на Куликовского, но промолчал.

— Потом он примкнул к Колчаку? — спросил тот.

— Разумеется, — ответил Мизинов. — После отступления за Уфу его отряд был переформирован в 32-й Прикамский стрелковый полк. В конце восемнадцатого Молчанов произведен в полковники, а в следующем январе назначен командиром Ижевской отдельной стрелковой бригады в составе Второго Уфимского армейского корпуса. Помните Ижевское восстание? Так вот, бригада была сформирована из участников этого восстания. За весеннее наступление девятнадцатого произведен в генерал-майоры. В неудачной Челябинской операции смог сохранить боеспособность войск. За успешные бои на Тоболе в сентябре награжден Георгием четвертой степени. За боевые отличия Верховный правитель вручил Ижевской дивизии Георгиевское знамя, к знаменам ряда полков прикрепил Георгиевские кресты. В походе Каппеля командовал авангардом Третьей армии, прикрывал отступление основных сил. Прорвался по енисейскому льду и соединился с основными силами, отступавшими на восток. Когда после смерти Каппеля командование принял генерал Войцеховский, Молчанов возглавил авангард армии.

— А что там у него вышло с атаманом Семеновым? — продолжал допытываться Куликовский. — Вы меня простите. Александр Петрович, я в это время в Якутии просидел, многого не знаю…

— А следовало бы, да? Как политическому руководителю? — сыронизировал Мизинов и дружелюбно добавил: — Простите и меня, ради Бога. С Семеновым они не ладили. А кто с ним ладил? Атаман произвел его в генерал-лейтенанты, но Молчанов не принял чина и погон. Справедливо полагал, что Семенов дискредитировал себя. Потом Молчанов вывел Третий корпус армии по КВЖД в Приморье. Был начальником гарнизона во Владивостоке. Это вы, верно, уже и сами знаете.

— Да, благодарю вас, Александр Петрович.

— Теперь Викторин Михайлович назначен командующим ударной группы по взятию Хабаровска.

— Когда же начнется это наступление? Вержбицкий говорил мне об этом как-то неопределенно…

— Начало наступления зависит от успехов нашего отряда, Петр Алексеевич. Теперь, когда мы на полпути к Амуру, я думаю, оно начнется вот-вот.

8

И наступление началось.

Приступив к освобождению Приморья еще в октябре, каппелевцы за месяц очистили от красных район озера Ханко. Путь на Хабаровск был открыт.

Оттеснив партизан в горы, белые под прикрытием японских гарнизонов начали концентрировать свои силы у южной границы «нейтральной зоны». В районе станций Шмаковка и Уссури был сосредоточен авангард в количестве двух с половиной тысяч штыков и сабель и бронепоезд «Волжанин». Теперь даже для красных не было секретом, что удар они нанесут по Хабаровску.