Таёжные были

Ермолин был увлечён только дорогой. Уже устал рычагами ворочать – старался в колею попасть, не вылететь из неё. Изредка оглядывался назад: на месте ли груз. Но всё-таки где-то он прозевал, не притормозил – сам трактор проскочил промоину в правой колее, а вот тележка, резко провалившись передним колесом, круто накренилась на правый борт и опрокинулась на бок. И всё её содержимое с визгом и криком полетело на землю. Трактор встал. Я никогда ранее не испытывал полёт на катапульте, но после этого я понял примерно, что это такое. Возможно, я пролетел по воздуху не меньше пяти метров и, описав дугу, плюхнулся на землю. К великому счастью, нам всем повезло – приземлились все удачно, включая и наших собачек. Если не брать в расчётлёгкие ушибы и ссадины. Как ни странно, никто из нас не ругался. Наоборот, стало даже смешно. Наверное, смех явился своего рода разрядкой от сложившейся стрессовой ситуации. Конечно, могло быть и хуже – тогда было бы не до смеха.

Собак поймали, привязали. Стали думать, как тележку на колёса ставить. Слава Богу, Ермолин – мужик тёртый: отцепил тележку, поставил трактор поперёк неё, закрепил трос к ней и потихоньку поставил на колёса. Закидали всё обратно и тронулись дальше.

Уже во второй половине дня остановились на берегу красивой и широкой, но неглубокой реки. Несмотря на каменистое дно, течение было довольно спокойное. Мы с удовольствием зашли в речку, умылись и напились прохладной горной воды. Сквозь чистую, прозрачную воду просматривался каждый камешек. От наших шагов метнулся втёмную глубь небольшой косячок молодых харюзков.

Ермолин, умывшись и вытирая лицо изнанкой кепки, сказал:

– Здесь брод, оттого и мелкой река кажется. По весеннему паводку по ней ещё лес сплавляют. Кстати, называется Байгол. До вашего зимовья километров восемь осталось. Зимой будете выходить, ориентируйтесь на это место. Здесь недалеко старый барак есть. Скоро сюда заготовители леса – сплавщики – заедут. Зимой будут лес готовить. Имейте это в виду. Мало ли что понадобится, можете до них дойти.

От реки Байгол мы ехали уже совсем медленно. Давно-давно проложенная колея местами затянулась травой и мелким кустарником. Местность немного заболотилась – появилась опасность завязнуть гусеницами трактора в болотной жиже. Ермолин старался объезжать такие места, и тогда возникала опасность зацепиться бортом телеги или колесом за какое-нибудь дерево или пенёк, что не сулило тоже ничего хорошего. Нам же опять только и приходилось, что уворачиваться оттолстых ветвей деревьев, чтобы не быть сброшенными с телеги.

И всё-таки до конечного пункта доехать было не суждено. Колея ныряла в небольшую речушку. Похоже, здесь был наведён когда-то бревенчатый мост, но его, судя по всему, смыло весенними паводками. Ермолин остановил трактор, вылез из кабины и крикнул:

– Всё, выгружайся, дальше не проедем. Здесь до зимовья ещё километра три будет. Эта речка Яндач называется. Вброд на тракторе можно увязнуть. А вам в болотниках можно пройти. Идите сначала налегке, только самое необходимое возьмите. А потом потихоньку всё перетащите. Колея до самого болота видна будет, не промахнётесь. Изба на видном месте, засветло ещё успеете дойти. Яндач впадает в речку Тогуна, в полутора километрах отсюда. Здесь и будут ваши охотничьи угодья. Осмотритесь. Вторую избу найдёте – я вам говорил, где она стоит. Назад дорогу тоже найдёте, не заблудитесь.

И пожелав ни пуха ни пера, залез в трактор, начал разворачиваться в обратный путь. Оба охотника молча и растерянно смотрели вслед уезжающему трактору. Такое начало дела их явно удручало. Закурили, переглянулись.

Вот так мы, четверо начинающих добытчиков (с учётом двух собак), въехали в далёкую тайгу Горного Алтая, и начались наши нелёгкие охотничьи будни. А всё бы ничего особенного, если бы не ряд обстоятельств, которые вызывали у нас некоторое волнение. Главное – мы с Мишей впервые оказались с глазу на глаз с неизвестной тайгой, с незнакомыми условиями таёжной жизни. Мизерный опыт, полученный мной за осенний недолгий период на заготовке ореха, ещё не давал уверенности в завтрашнем дне. К тому же мой друг Мишка вообще не имел охотничьих навыков. Он вырос в шахтёрском городке на Украине. И ружьё – одностволку Иж-18 двадцать восьмого калибра приобрёл буквально перед практикой.

Я уже имел небольшой охотничий опыт. Вырос в посёлке, где боры сосновые и дубравы, дичьтам водилась разная. И охотой я увлёкся с детства. Настоящим охотником считать себя было рано, хотя неплохо уже разбирался в следах. Да и здешней практики было пока маловато. Но нас с Мишей объединяло одно очень важное обстоятельство – мы были молоды и энергичны, в наших сердцах кипела страсть к познанию. И мы были из той категории людей, которые готовы были променять городской комфорт на неустроенную таёжную жизнь, полную лишений и опасностей…