Таэ эккейр!

– Докладывай, – приказал Селти в ответ на поклон гонца, не утруждая себя приветствием.

– Как будет угодно вашей милости, – вновь поклонился прибывший.

Этот человек хотя и звался десятником личной стражи, однако занимал при опальном канцлере совсем другую должность. Самые тайные и самые грязные поручения Селти выпадали именно на его долю. Самую опасную миссию бывший канцлер мог доверить только ему. Этот человек понимал его волю с полуслова, слушался велений господина с полувзгляда – и награды получал настолько щедрые, что прочие слуги господина канцлера могли о подобных разве что мечтать. По правде говоря, Селти платил бы ему и больше, когда бы не странное неприятное чувство сродни неловкости, которое охватывало бывшего канцлера всякий раз в обществе этого человека. Он не знал, не хотел знать, что чувство это именуется стыдом – тем тайным стыдом, который всякая посредственность испытывает хотя бы смутно при виде человека более незаурядного… особенно если упомянутая посредственность им повелевает.

– Засада погибла, – кратко сообщил тайный порученец господина канцлера.

– Перебита? – ледяной ужас стиснул горло Селти.

Ночной гость покачал головой.

– Нет, ваша милость. Просто погибла. На Хохочущий перевал внезапно сошла лавина. Погибли все до единого.

Ужас отступил, сменившись облегчением настолько страстным, что Селти едва не возвел глаза к потолку. Лавина? Неужели… неужели все так просто? Неужели после стольких лет ожидания удача наконец-то решила принять его сторону? Всего-навсего лавина… и он в стороне, его ни в чем нельзя заподозрить, ни в чем упрекнуть…

Да, но если толща снега окажется недостаточно надежным покровом… а ведь окажется наверняка – ни разу такого не было, чтобы снег и лед, рухнувшие на перевал, не растаяли… и если среди тел наемников господина Селти найдут еще одно тело… особенно если со следами прижизненных ран… кто сказал, что снег все укроет?

– Но они успели выполнить свое задание? – спросил Селти, молясь в душе об том, чтобы ответ оказался отрицательным. Вот сейчас… сейчас его верный порученец снова покачает головой и произнесет долгожданное «нет»…

– Да, – ответил тот. – По всей видимости, да.

– Что значит – по всей видимости? – нахмурился Селти. Больше всего на свете после ожидания он ненавидел неопределенность. «По всей видимости», «возможно», «весьма даже может быть», «очевидно», «предположительно»… будь они прокляты, эти слова-палачи!

– То, что тела я не нашел, – с обычной своей рассудительностью заявил порученец. – На месте схода я нашел тела наших людей… и еще вот это. – Он неспешно выложил на стол нож в чуть потертых ножнах из чего-то, напоминающего шагрень. – Оружие наших людей я знаю. Эта вещь не принадлежит никому из них и навряд ли могла оказаться на месте их гибели случайно.

Ничего особенного – нож как нож. Но Селти уставился на этот нехитрый предмет, словно на ядовитую змею, которая вот-вот бросится на него… вот прямо сейчас и бросится. Едва только момент подходящий выберет – и тогда уже ничто его не спасет.

– Но эта вещь не принадлежит и ему, – тихо, как если бы он не верил собственным глазам, произнес Селти.

– Ваша милость? – переспросил порученец. Можно подумать, ему не ясно, что это означает. Вранье, низкое вранье – все он понял… просто время старается выиграть!

– На кого напали эти болваны?! – едва не взвыл Селти.

– Не могу знать, ваша милость! – ночной гость склонился перед господином еще ниже прежнего.

– Я тебя, мерзавца, только за то и держу при себе, – почти ласково промолвил Селти, – что ты-то как раз и можешь знать. А теперь вдруг не знаешь. Прежде ты не позволял себе меня подвести.

Порученец вновь поклонился и развел руками.

– Все приходится делать самому, – сквозь зубы произнес Селти.

Вопреки обыкновению, эта мысль не рассердила его. Напротив, она принесла ему некоторое успокоение. Чем сидеть взаперти, терзаясь ожиданием – уж лучше действовать самому… да нет, просто – действовать! Действовать, а не прятаться. С того дня, как с уст Селти сорвался самый злосчастный в его жизни возглас, ему только и приходилось, что прятаться… прятаться, скрываться, выжидать… избегать особо проницательных и общаться с одними лишь дураками – а есть ли в мире пытка мучительнее! Что с того, что его наймиты погибли – было бы о ком жалеть! У Селти наемников достанет. Что с того, что жертва неведомым путем ускользнула! Зато теперь есть возможность возглавить охоту лично. И вдобавок можно забросить поиски перстня: в обществе собственных наемников Селти меньше всего будут волновать их подозрения… тем более что потом он устранит их всех. Да, всех, даже и вот этого… ишь, что возомнил о себе – нет, дружочек, рано ты почел себя незаменимым, рано начал позволять себе оплошки! Ты слишком много знаешь и слишком плохо служишь – так что не взыщи.

– Хорошо же, – холодно произнес Селти. – Я вижу, сколько собаку ни учи, а без хозяина она только и может, что гавкать. Ладно же. Подыщи из своих головорезов… – Селти задумался на миг. – Восемнадцать человек. И сам собирайся. Я поеду двадцатым.