Табу. Разбитые судьбы (СИ)

Дима, тихо сел в полуметре от меня, ни слова не говоря. Он так же смотрел вдаль на выглянувшую Луну, как я минуту назад. Его лицо излучало умиротворение. Никакой напускной холодности и едких ухмылок. Я смотрела на него открыто и думала, а какой же он настоящий?

Вот такой милый и заботливый или тот самоуверенный и хитрый, знающий себе цену? Может, он втирался в моё доверие? Только для чего?

Странно, но наше молчание совсем не было в тягость. Он не издевался и не лез с вопросами, а я не спрашивала, как попал на мою крышу. На душе стало спокойно и тепло. Как будто я обрела поддержку, защиту. Он не казался посторонним человеком. И наверное, впервые я почувствовала себя не столь одиноко.

Глава 5. Маша

Январские снежинки словно застыли в воздухе. Я проследила взглядом за одной. Капля замёрзшей воды нехотя и медленно покачиваясь, опустилась на кривого снеговика, слепленного ещё вчера младшеклассниками. Вместо морковки торчала палка, а на голову кто-то водрузил проржавевший таз.

Один из беззаботных дней каникул был поистине пушкинским. Воздух заледенел до -25, покрыл морозным инеем ветки деревьев и подрумянил мои щёки, которые я безуспешно пыталась согреть горячими ладонями. Сквозь зефирные облака кое-где проглядывало скупое солнце.

Я поёрзала. Болоневые штаны и тёплые подштанники не спасали от колкого холода, пробирающегося от припорошенного снегом поваленного дерева, на котором я сидела.

В двадцати метрах от моего привала старшеклассники, громко смеясь и толкаясь, катались с горки. Вместо транспортного средства кто-то использовал рваные картонки, кто-то мешки, набитые соломой. Я показала неприличный жест Ваньке. Парень решил, что на моей шапке скользить будет лучше всего. Чуть согрев щёки, я закрыла уши. Нужно было идти домой. Митька так и не пришёл, хоть и обещал. Наверно, появились важные дела или тётя Лена отвлекла.

Я в надежде повернула голову, почувствовав горький запах сигаретного дыма. Всё-таки пришёл!

— И чего ты из своей конуры выползла? — на ствол дерева сначала опустилась маленькая цветная подушка, а уже на неё задница Лукашовой. Наташка училась в 9 классе и считалась одной из самых красивых девчонок. У меня же от взгляда на неё сводило лицо от отвращения. Нос картошкой и чересчур пухлые губы, которые даже сюда она накрасила красной помадой. И что тут могло нравиться?

— Тебя спросить забыла, — я отвернулась от хамки, нахмурив лоб.

— А ты осмелела я погляжу. Димочку ждёшь? — она выдохнула горький дым и отшвырнула не докуренную сигарету. — Напрасно.

— Это почему? — я снова посмотрела на её довольное лицо. Холод пробрался и внутрь. Я страшилась того, что с другом могло что-то случиться или он уехал на каникулы. Хотя сам Митька не заикался об этом. А он всё-всё мне рассказывал!

— Ты такая наивная, Маш. Я просто поражаюсь. Ты действительно думаешь, что он возится с тобой, потому что ты ему нравишься? — она чуть наклонила голову в бок и сочувственно посмотрела на меня, как на недалёкую глупышку.

— Не твоё дело! Иди, куда шла, Лукашова, — обида жгла душу, но ещё более горьким было то, что она была права. Во мне не было чего-то уникального, за что можно было бы полюбить. Ни исключительного характера, ни особенной внешности. Училась я хорошо. Вот и все плюсы.

— Птичка мне нашептала, — Наташка наклонилась ко мне, якобы делясь секретом. — Что Дима поспорил с кем-то из мальчиков, что разведёт тебя на секс.

— Что? — я возмущённо вскочила с места, сжав руки в кулаки.

— Сядь обратно, — она потянула меня за руку, довольно улыбаясь. Я села обратно. Ноги дрожали.

— Это чушь! Он не мог такое сделать, — я негодовала. Митька — мой друг. Он не мог так поступить со мной. Это всё враньё девчонки, которой не досталось внимания самого красивого парня посёлка.

— Ну конечно мог, глупенькая. Он не бросил свою затею только потому, что не хочет проиграть. Да и тебя ему жалко. Ты же своим видом побитой рыжей собачонки, таскающейся за ним, вызываешь только жалость, — в её же голосе я не чувствовала той жалости, о которой она говорила. Лишь злорадство.

В уголках глаз скопились горькие слёзы. Вспомнились нравоучения бабули о том, что словам мужчин верить нельзя. Нужно смотреть на их поступки. Но Митька не такой, как говорила Наташка. Он заботливый, защищал меня и никогда не позволял себе чего-то лишнего. За, почти, полгода нашего с ним общения, он стал мне ближе всех на свете. Только с ним я могла делиться глупостями, сидя на крыше моего дома и глядя в ночное небо. Только ему я доверяла даже больше, чем самой себе. Это никак не могло быть правдой!

Неожиданно свет вокруг померк, окутывая мою голову до подбородка чем-то мягким, еле уловимо пахнущим сигаретами.

— Димочка, пойдём кататься, — елейный голос Лукашовой стал немного выше. Была бы возможность, я бы закатила глаза от раздражения.

Я приподняла край, как оказалось Митькиной шапки, чтобы увидеть, как Наташка вальяжно закинула ногу на ногу и пожирала Митьку глазами.

— Топай отсюда, — его равнодушный голос не остановил девицу.