Табу. Разбитые судьбы (СИ)

Каким же ничтожеством надо быть, чтобы манипулировать ребёнком? Какие планы она вынашивает? Хочет денег стрясти? Карьеру разрушить? Так бред это. Не виделась не слышалась, а тут вдруг материнский инстинкт проснулся? Убью суку!

Под конец рабочего дня в кафе не протолкнуться, но как раз перед моим приходом у окна освободился столик.

Забегаловка специализировалась на кофе и сладостях. А мне в горло ничего не лезло. Этот тошнотворный запах выпечки до нельзя натягивал и без того готовые взорваться нервы. Интересно, они застрахованы от порчи имущества?

Представляю заголовки «Адвокат Сокольский разгромил кафе «Светофор»». Или «Муж воткнул вилку в глаз жене в приступе ярости».

Пусть только не явится. Плевать мне на рога. Я не отдам своего сына.

Ольга плавной походкой вошла в кафе, когда я допивал вторую чашку горького кофе. Оглядела довольно скромную обстановку и поморщилась.

Сидящие в кафе мужчины раздевали глазами эффектную женщину. Когда-то и я это делал. Потом по глупости решил окольцевать. Думал, семейная жизнь изменит её. А главное — изменит меня.

Никто не меняется. Люди иногда лишь играют роль для своих интересов.

— Дима…

— Сядь, Оль… — я сжал челюсти, сдерживаясь от крика. — Что за херню ты устроила? Ты совсем берега попутала?

— Мить…

— Не смей меня так называть! — всё-таки не сдержался. Зарядил кулаком по столу. Только подошедшая было за заказом официантка резво развернулась в противоположную сторону.

— Дима, я сейчас всё объясню. Давай поговорим, как цивилизованные люди. Без скандалов, — надо отдать ей должное. Оля при любых обстоятельствах оставалась хладнокровной, как селёдка. Может из-за отсутствия чувств и эмоций. Может воспитана была так. Хрен знает.

— У тебя пять минут. Я спешу к СВОЕМУ сыну.

— Это правда, Дим. Я не хотела этого. Так получилось.

Актриса. Даже глазки в пол опустила. Сама невинность. Видит бог я хотел по-хорошему. Закопаю в лесу суку. Пусть только попробует забрать его в свою Европу.

— Чего ты не хотела, Оленька? М? Ножки свои длинные перед каким-то мудаком раздвигать? Или бросать своего сына не хотела? Ты не мать! Ты шлюха, Оленька… — меня потряхивало от наглости и наигранных слёз в глазах этой чужой женщины. — Я закрыл глаза на твой побег и заменил мать Мишке. Ты и слезинки его не стоишь. Попробуй только встать между нами и ты увидишь меня в гневе. Въезд в твою Европу закрою. Будешь вспоминать свою фуагру, обливаясь горькими слезами и поедая Ролтон.

Я наклонился над столом, приблизившись к ней для пущей убедительности. Надеюсь, мой бешеный взгляд и потрёпанный за последние дни вид произвели на неё нужный эффект: — Ты слышала меня?

— Если не веришь, ДНК- тест…

— В жопу себе засунь свой тест, Оленька…

Кинув купюру на стол, я быстрым шагом вышел из кафе. Лишь бы не сорваться. Лишь бы быстрее увидеть Мишку. Все остальные проблемы отошли на второй план. Больше мне в этой жизни ничего не надо. Только он.

На самом деле. Соберу чемодан. Куплю пару билетов в какую-нибудь Доминикану. Проведём недельку вместе на белом песочке, не отвлекаясь на проблемы. Подлечу нервишки. Высплюсь.

В окне Машкиной квартиры не горел свет. Спят что ли? Я затянулся сигаретой, поглядывая на часы. Да уж. Вот тебе и «пара часиков».

Давно не курил. Думал поможет. Нихрена. Только во рту привкус горечи. От сигарет, а может от тех слов, в которые не хотел верить.

Я смотрел на тёмные окна. Возвращаться бы вот так же после работы к ним. Мишка прибежит показывать новый пароход, который он нарисовал цветными карандашами, а Машка спокойная и с улыбкой на лице выйдет встречать в домашнем халатике. Прижмётся к груди и скажет, как сильно скучала. Пусть хоть в мечтах, но я был счастлив. Это мой рай.

Только вот в реальности Машка мне не рада. Ждёт, когда же свалю из её жизни. Заслужил. А Мишка снова закроется в свою скорлупу, где, пусть и не говорит, но наедине с собой переживает предательство матери. Он чертовски сильный пацан. Даже сильнее меня.

Затоптав ботинком окурок, толкнул дверь в подъезд. Чёрт. Как же не хочется их будить.

На удачу дернул за ручку, та оказалась не заперта. Придётся провести лекцию о том, как опасно жить в многомиллионном мегаполисе. Это тебе не наш маленький посёлок, где все друг друга знают. Здесь и за бутылку водки могут здоровому мужику череп проломить. А тут в квартире ребёнок и слабая девушка, которая и пискнуть не успеет.

Красть у неё нечего. Уже проверил. Из самого дорогого, кроме неё самой, старенький холодильник «Свияга» с советских времён. Но вот насилия кругом полно.

С каждым шагом раздражаясь всё больше и больше, представляя весь ужас, с которым сталкивался на работе, я зашёл в комнату, которая и спальня тебе и гостиная.

Мишка спал, прижавшись к Машке и положив одну руку ей на живот. Оба еле слышно посапывали.

В темноте они выглядели так умиротворённо, так… по-домашнему. Я облокотился о косяк, не в силах сделать хоть ещё один шаг. Вот он рай. Таким я его всегда представлял. Хоть пару минуточек можно помечтать, что это правда. Что это моя семья.