Табу. Разбитые судьбы (СИ)

Скинув грязные сапоги и куртку в прихожей на пол, поплелась в свою комнату. Темнота окутала, словно хотела защитить от щемящих душу воспоминаний. Только вырвать из головы их было невозможно. Я села на пол и прижалась спиной к стене. Обида и непонимание давили, мешая дышать.

Я никак не могла поверить, что всё случившееся было реальным, а не порождением моего воображения. Неужели это мой Димка был таким чужим? Таким жестоким и холодным. Слова, слетавшие с его губ, раньше всегда дарили покой и заставляли верить в хорошее. Сегодня же я поняла, что совсем его не знала. Я так отчаянно нуждалась в надёжном друге, что это затмило мой рассудок.

Входная дверь с грохотом захлопнулась. Я вынырнула из тоскливых мыслей.

— Машка! А ну иди сюда, зараза! — мамин грозный голос с истерическими нотками не предвещал ничего хорошего. А с учётом того, что она почти никогда не позволяла себе повышать тон, я сразу поняла, что что-то случилось.

Я выскочила из комнаты. Мама стояла возле двери. Распахнутая куртка, заляпанные грязью сапоги и растрёпанные каштановые волосы без шапки явно говорили, что с работы она уходила в спешке.

— Ириш, что случилось? — в коридор не твёрдой походкой вышла бабушка.

По коже прошёлся озноб, когда я увидела влажные глаза, нацеленные на меня, словно дробовик. Казалось, что этим взглядом она хотела убить.

— Мам?

— Ты где была, сволочь такая? — прямо в обуви она прошла по ковру, сокращая между нами расстояние. Я попятилась, загнав себя в маленький зал.

— Мам, что случилось то? — я перевела взгляд на бабулю. Та стояла, прижав руки к груди.

— Отвечай, пока я собственными руками не придушила тебя! Где ты была?!

— На улице.

— Где?! В клубе?

— Я только на минуту… — я вжала голову в плечи от её испепеляющего взгляда. Она никогда не запрещала мне гулять вечером, но просила быть осторожнее. Поэтому её странное поведение вызывало недоумение и страх.

— Ах ты тварь такая! — она схватила с кресла брошенное кухонное полотенце. — Так я тебя воспитывала?

— Мама! Да что случилось-то? — я непроизвольно сжала колечко, висящее на шее.

— А сейчас узнаешь! — замахнувшись, она со всего размаху влепила полотенцем. Чуть влажная ткань со свистом больно ударила меня по плечу. — Мало я лупила тебя? Всё жалела. Надо было ремнём всю дурь выбивать!

— Мама! Больно! — я попыталась увернуться от очередного удара, но он пришёлся по голове, взметнул в воздух копну рыжих волос. Отскочив в сторону, оказалась в ловушке между креслом и комодом.

— Ира! Прекрати немедленно! — бабушка попыталась вырвать оружие, но мама оттолкнула её локтем.

— Не таким человеком я тебя растила! Не подзаборной дрянью, таскающейся с мужиками! — попало бы ей под руку что-то тяжелее, мне было бы несдобровать.

— Что ты такое говоришь то? Не трогай ребёнка! — бабушка по мере своих увядающих сил пыталась остановить разбушевавшуюся дочь. В то время, как мне оставалось, повизгивая, прикрывать голову от ударов, сыплющихся один за другим. Я сжалась в комок.

— Ребёнка? — мама повернулась в её сторону, гневно сжав зубы. — Ты спроси, что этот ребёнок со взрослыми мужиками за ДК делал! Я всю себя отдала ей, чтобы она выросла хорошим человеком, а она тварина такая…

Снова повернувшись ко мне, она принялась с новой силой сыпать на меня удары за ударами. Мягкий хлопок в её руках превратился в жёсткую наждачку, сдирающую с моих щёк слёзы, спутывающую волосы в колтуны, оставляющую ссадины на коже.

— Мама! Не правда это! Хватит! — я не знаю, слышала ли она мои отчаянные мольбы или она просто была не в силах остановиться. — Больно!

— В подоле ребёночка мне принести захотела? Взрослых мужиков тебе надо стало?

— Хватит!

— Слава богу твой отец не дожил до этого дня… — она устало опустилась в кресло и прикрыла ладонями влажное лицо. — Слава богу ему не придётся краснеть от пересудов соседей и знакомых. Кто ж вырастет из тебя, Машка?..

Сквозь солому спутанных волос я видела, как она разочарованно посмотрела на меня. Эти слова ударили сильнее, чем кухонное полотенце. Мне казалось, что отец смотрит на меня сверху с осуждением. С таким же разочарованием за то, чего я не делала.

— Мало мне проблем на работе, так тут ты ещё, сволочь такая… — она замахнулась полотенцем, но очередного удара не последовало. После эмоционального всплеска сил у неё не осталось. Плечи опустились. Она словно постарела на десяток лет.

— Ир, мало ли что говорят, — бабушка присела на подлокотник. Погладила шершавой ладонью голову дочери. Другой вытерла морщинки под глазами, в которых остались слёзы. — Машка — егоза, но она хорошая девка. Ты же знаешь, что в сплетнях больше вранья, чем правды.

— Ма, теперь каждая бабка на лавке будет тыкать в нас пальцем, — мама положила голову ей на грудь. — Нам и без того не сладко живётся. Рано ей с мужиками спать.