Табакерка из Багомбо

Их лимузин, рассказали они мне по дороге, начал издавать невыносимый скрип, и его пришлось оставить в автомастерской, хозяин которой поклялся своей репутацией, что найдет источник этого скрипа и устранит его.

— А чем вы занимаетесь, полковник? — спросил я, чтобы поддержать разговор.

— Занимаюсь? — переспросил он, удивленно вскинув брови. — Тем, что меня интересует. Или, в моменты кризисов, тем, в чем больше всего нуждается родина.

— В настоящее время разбирается с ситуацией на «Национальных Сталелитейных заводах», — добавила миссис Пекэм.

— Странное дело, — подхватил полковник. — Но, тем не менее, продвигается, продвигается.

Мистер Хёрти ждал нас на пороге своего дома — в твидовом костюме, сияющих ботинках, в приподнятом настроении. Семья его в это время была в Европе. Как только я исполнил формальную процедуру знакомства, полковник с женой перестали обращать на меня внимание. Впрочем, за четыре тысячи долларов Пекэмам еще нужно было как следует постараться, чтобы моя гордость почувствовала себя уязвленной.

Я вел себя тихо, как сторожевая овчарка или дорожный чемодан, и слушал добродушные шутки, которыми со светской непринужденностью обменивались продавец и покупатели восьмидесятипятитысячной недвижимости.

Их не занимали такие мелочи, как стоимость отопления, величина налогов или сухость в погребе. Они были выше этого.

— Очень рада, что здесь есть теплица, — говорила миссис Пекэм. — У меня были большие надежды в связи с этим домом, но в объявлении про теплицу сказано не было, и я молилась, чтобы она тут оказалась.

Никогда не следует недооценивать силу молитвы, заметил я про себя.

— Да, полагаю, она у вас в хорошем состоянии, — обратился полковник к Хёрти. — Я лично очень доволен, что у вас настоящий добротный бассейн, а не какая–нибудь бетонированная лужа.

— Думаю, вам будет любопытно узнать, — ответил Хёрти, — что вода в бассейне не хлорируется. Она облучается ультрафиолетовыми лучами.

— Я на это рассчитывал, — сказал Пекэм.

Хёрти только хмыкнул.

— А лабиринт у вас есть? — поинтересовалась миссис Пекэм.

— То есть? — не понял Хёрти.

— Лабиринт из живой изгороди. Очень живописно!

— К сожалению, нет, — покрутил ус Хёрти.

— Ничего страшного, — великодушно заметил полковник. — Это мы сами сделаем.

— Да, конечно, — кивнула жена, после чего тихонько выдохнула «о боже» и схватилась за сердце. Глаза закатились, и она начала медленно оседать.

— Дорогая! — подхватил ее полковник за талию.

— Прошу… — выдохнула она.

— Какой–нибудь стимулятор! — воскликнул полковник. — Бренди, что угодно!

Хёрти, перепугавшись, схватил графин и плеснул в стакан бренди.

Супруга полковника пригубила немного, и щечки ее начали розоветь.

— Еще, дорогая? — спросил полковник.

— Глоточек, — шепнула она.

Когда с бренди было покончено, полковник понюхал стакан.

— Видит бог, какой приятный букет! — проговорил он, возвращая стакан Хёрти. Хёрти не замедлил наполнить его снова.

— Божественно! — подтвердил оценку полковник, еще раз принюхавшись и попробовав напиток на вкус. — Первый класс! М–м… К сожалению, все меньше остается людей, которые действительно умеют ценить тонкости в жизни. Большинство ведь хвать–хвать — и несутся дальше в какой–то бешеной гонке.

— Конечно, — кивнул Хёрти.

— Тебе лучше, дорогая? — обратился полковник к жене.

— Гораздо, — кивнула та. — Ты же знаешь, как это бывает. Накатило и прошло.

Полковник взял с полки какую–то книгу, внимательно оглядел ее, словно желая удостовериться, что держит в руках первое издание, и продолжил.

— Итак, мистер Хёрти, думаю, вы уже по нашим глазам поняли, насколько нам понравилась эта усадьба. Кое–что мы, разумеется, поменяем, но в целом…

Хёрти выразительно посмотрел на меня.

— Дело в том, — прокашлявшись, начал я врать, — что к дому уже проявили интерес несколько человек, что и следовало ожидать, как вы понимаете. Если это то, что вам действительно подходит, то вам было бы лучше как можно скорее оформить официальные документы.

— Но вы же не собираетесь продавать этот дом кому попало ? — спросил полковник.

— Разумеется, нет, — в свою очередь соврал Хёрти, стараясь наверстать упущенное в эпизодах с лабиринтом и бренди.

— Очень хорошо, — кивнул полковник. — Когда нужно, юридические формальности решаются быстро. Но прежде, если вы не возражаете, мы бы хотели почувствовать это место. Избавиться от ощущения новизны, так сказать.

— Да, разумеется, прошу вас, — воскликнул Хёрти, слегка озадаченный.

— В таким случае, если не возражаете, мы немного погуляем вокруг, как будто это все уже наше.

— Нет, конечно. То есть, пожалуйста! Сколько угодно!

Пекэмы приступили к исполнению своего плана. Я, нервничая, сидел в гостиной, Хёрти заперся в кабинете. Они знакомились с домом всю середину дня. Кормили морковкой лошадей, рыхлили землю вокруг корней растений в теплице, нежились под солнцем у плавательного бассейна.

Раз или два я пробовал присоединиться к ним, обращая внимания на то или это, но они реагировали на меня, как на надоедливого официанта, и мне пришлось прекратить попытки.