Та, которую я люблю

Воскресным утром Вик был бодр и весел. Вероника дремала, а он выбрался из постели, уплатил дань в виде миски мяса и моря почёсываний котскому высочеству, сделал зарядку и помылся, сварил кофе. В спальне коснулся щеки Вероники, она встрепенулась.

– Кофе? – спросил он.

– Вот прямо сразу, что ли? – пробормотала она.

– Почему нет? Ты часто пьёшь кофе в постели? – она такая классная, когда сонная и жмурится, что невозможно не улыбаться.

– Никогда. Думаешь, я что-то теряю? – она села и распахнула, наконец, глаза.

– Давай проверим.

Столик нужной ширины, который ставится поверх кровати, у него был. Оставалось установить и притащить туда кофеварку, чашки и конфеты. Вероника смотрела с изумлением, потом ещё прискакал принц Чарльз и тоже стал изумляться и всё нюхать.

Можно было не выбираться из постели совсем, но позвонил отец и спросил, приедут ли они. И если да, то пусть уже едут, потому что скоро обед.

Обед в воскресенье обычно подавали в два, а сейчас двенадцать. Как раз нормально.

Вероника выглядела немного напуганной, и тогда Вик придумал и сказал:

– Ну предположи, что мы едем на неформальное совещание. С отцом и с Майком. Иногда на воскресном обеде бывает ещё кто-нибудь из его верхушки – Михаил Григорьевич или Юрий Васильевич.

Похоже, подействовало – она расслабилась. И по дороге до Листвянки улыбалась и придумывала разные кары неведомому главному вредителю, который рано или поздно попадётся.

Дома ждали, там всё было, как обычно, то есть как по маслу. Ворота открывал Майк, у него на закорках сидел Фёдор и радостно вопил. В углу двора ковырялись в куче песка и досок старшие – Сашка с друзьями, тут же стояла Аннушка, втёршаяся к ним в компанию с элегантностью гружёного лесовоза, и явно пыталась командовать. Лерочка под присмотром няни изучала цветы на тёти-нининой клумбе – запоминала названия и считала лепестки. Больше никого на всём немалом пространстве видно не было.

Зато в доме вот прямо всей кожей ощущалась суета. Из гостиной вышла Полинька, оглядела их обоих, улыбнулась.

– Добрый день, Вероника, я очень рада, что вы у нас в гостях. Обед будет через полчаса, а пока не хотите взглянуть на нашу оранжерею? Я слышала, у вас растут орхидеи? Виктор, отец хочет говорить с вами обоими, то есть даже с троими, как я понимаю, но после обеда, естественно. Сейчас у него Михаил, и Юру тоже ждём.

Вот так, подумал Вик, оказывается, про неформальное совещание-то попал в десяточку! Но после откровенного нападения – самое то, конечно. Он пошёл поздороваться с отцом, а Веронику передал в надёжные руки Полиньки. Пусть поговорят, это хорошо. Полинька не Любовь Ивановна, допросов устраивать не будет, но побеседовать с глазу на глаз очень хотела.

Отец с Михаилом Григорьевичем пили кофе в кабинете. Вик успел разве что налить себе из кофеварки, когда появился третий кит компании – финансовый директор Юрий Васильевич.

Но до обеда успели разве что послушать про нападение, то есть – Вику с места в карьер предложили рассказать. Ну, пришлось рассказывать.

– Чтоб безоружным не ходил, ясно? – сверкнул глазами отец. – Где ствол?

– В машине, – с готовностью кивнул Вик. – Но если ещё и дома с собой носить, так что это вообще тогда?

– Дома – ладно. И девушку одну никуда не отпускай.

– Понял уже, девушка пока у меня.

– До разрядки? Или насовсем? – сощурился старый лис Михаил Григорьевич.

– А хоть бы и насовсем, – усмехнулся Вик.

А чего тут? А ничего. Так и есть.

– Девушка стрелять умеет? – спросил отец.

– Вряд ли, хотя я не знаю, конечно. Топор в лес носит, вдруг и стрелять умеет? – пожал плечами Вик. – Спрошу.

– А твои-то девушки все стрелять умеют? – усмехнулся Юрий Васильевич.

– Ну как сказать, – важно начал отец. – Полинька – сам понимаешь.

– Это да, она из другого измерения.

– Линочку Миша учил, она радостно училась, да только не сказать чтобы выучилась.

– Ей проще завизжать, звуковой волной снесёт, – пробормотал Михаил Григорьевич. – Терпения ей не хватает, чтобы попасть.

– Алиса тоже училась, но она не любит.

– Зачем ей любить? Пусть мужа любит, а он уже всё это, – усмехнулся Юрий Васильевич.

– А вот на Элку мою с оружием любо-дорого посмотреть, – улыбнулся отец. – Не девка – огонь. Не целясь, на звук, из-за спины, да вообще как хочешь. Как рукой вкладывает. Реакция невероятная. Чутьё тоже. Но её Жан учил, здесь она только перед местными парнями выделывалась.

– Ну так раз может, то что бы не повыделываться? – влез Вик.

Он помнил, как сестрёнка Элочка, гостившая здесь однажды зимой, смотрела-смотрела, как парни по льду фигуры на внедорожниках выписывают, а потом тоже попросилась за руль. Её пустили – чисто поржать. Только поржать не получилось – уделала всех. Так, как у неё, не вышло потом ни у кого. Тяжёлая шипованная машина ехала по припорошенному снежком льду, как карандаш по бумаге, и ещё иногда непринуждённо вертелась. Но то Элка, да, она чудо света, и второй такой не бывает.

– Сочувствую местным парням, – покивал Михаил Григорьевич, ему доводилось с ней встречаться.