Та, которую я люблю

Тот пошёл вперёд, за ним – Вик с коробкой, Паша с каким-то пакетом и женская часть компании. Дорожка привела к металлическому заборчику, на калитке и вправду было написано «Приват». Михаил достал ключ и отпер эту калитку. Пропустил всех и запер за ними снова.

Метров через десять дорожка пришла на полянку, где было устроено кострище, рядом лежали дрова, вокруг стояли лавочки. Коробку сгрузили на лавочку, Вик достал спички и принялся разводить костёр. Вероника запрокинула голову – всё же как много звёзд видно в ясную ночь за городом!

Лебедь лежал на Млечном Пути, Вега и Альтаир светили оттуда, откуда положено. Из-за леса торчал ковш Большой Медведицы.

– А ты знаешь, где созвездие Волосы Вероники? – раздался у неё над самым ухом голос Вика Ледяного.

– Знаю, что вроде его видно весной, но лично не знакома, – улыбнулась она.

– Чёрт, я тоже. Надо исправить. Тебе не холодно?

– У меня флиска с собой.

– Мисс Предусмотрительность.

– Стараюсь.

– У тебя очень красивое платье. И эти малахиты очень подходят к твоим глазам.

– Спасибо. А на тебя все тётки в зале облизывались – богатый, неженатый, красивый.

– Тётки в зале обломятся. И так пришлось от Марины Борисовны по дороге прятаться. А сюда никто из них не придёт, и ура. Пойдём к костру.

– Пойдём.

Но сначала он обхватил её, как перед тем в танце, и они поцеловались. Осторожно и торопливо – как же, темно, но всё равно – люди ж рядом!

Тем временем костёр весело потрескивал, Валерия, Паша и Михаил держали в пламени сосиски на шампурах, а Маргарита Романовна комментировала.

– Хочешь жарить сосиску? Они маленькие, – Вик достал одну и наколол на шампур.

– Хочу, давай, – Вероника взяла, села так, чтобы и доставать, и чтобы искры на платье не летели, и сунула шампур в костёр.

Вик сел рядом и сделал то же самое.

Когда у всех более-менее поджарилось, Паша достал из коробки бокалы, плеснул туда коньяк и раздал всем. Пошло хорошо.

– Вероника, а вам часто случается сидеть ночью у костра? – вдруг спросил Михаил.

– Случается, – пожала она плечами. – Раньше случалось чаще, сейчас работа и дача оставляют меньше возможностей.

– А где доводилось бывать?

– Да мало где, если честно. Орлёнок, Кругобайкалка, Хамар-Дабан – местами, однажды – Шумак. На Мунку ходила, но на вершину не поднялась, с погодой не свезло. Да и всё.

Но оба Ледяных почему-то обрадовались, сообщили, что Вероника их человек и что это здорово.

Сосиски съели, принялись за тортик и фрукты. И вдруг из леса, со стороны корпуса турбазы, послышались шаги, и к костру подошла невнятная фигура.

– Вик Валентиныч, тут вам велели передать, – нормальный живой мужчина дал Вику в руки настоящую гитару в чехле.

– Кто это велел, интересно был мне знать, – абстрактно поинтересовался Вик, принимая инструмент.

– Вообще-то Полина Николаевна, – позвучал ответ.

Вик уставился на брата, но тот смотрел так же удивлённо.

– Ладно, велела и велела, проехали. Садись, раз пришёл. Или у тебя ещё смена?

– Нет, – ответил тот. – Кончилась.

– Вот и ладно. Это Тоха, кто не знает, он отцовский охранник.

Тоху пустили на лавку, выдали шампур и пакет с сосисками. И бокал. Тем временем Вик расчехлил гитару, пробежался по струнам, что-то подкрутил. Для Вероники это всё было китайской грамотой – музыкой она никогда не занималась, хотя петь ночью у костра под гитару было здорово. Интересно, что играет Вик? И поёт ли?

Оказалось – и играет, и поёт. Высоцкого, Олега Медведева, что-то ещё, чего Вероника даже и не знала. Потом гитара перекочевала к его брату, тот тоже играл и пел, и тоже круто. Их правда, что ли, всему на свете учили?

А Вик придвинулся к ней ближе и обхватил за плечи. И чёрт возьми, это было охренительно. Привалиться к его большому тёплому боку и, прикрыв глаза, слушать, как поют про звёзды, про дороги и ещё бог знает про что.

Дальше была очередь Валерии, та охотно взялась за инструмент, осмотрела его, восхитилась – крутая, мол, гитара – и исполнила несколько номеров из отечественного рока. Паша и Маргарита Романовна синхронно покачали головами – не умеют. Охранник Тоха спел пару длинных жалостливых дворовых песен о несчастной любви и печальной судьбе.

– Эх, Линочки на тебя нету, – сказал Вик, – с длинными-то песнями.

– А мне повезло как-то в прошлом году, – сообщил Тоха. – Я был в Листвянке при Валентине Фёдоровиче, как раз когда Лин Валентинна приезжала и пела целый вечер. Круто было.

– Понимаешь, наша сестрёнка поёт очень круто, но очень длинно. В смысле, любит длинные песни с развесистым сюжетом. В процессе выживают не все, – усмехнулся Вик и пошевелил костёр палкой в свободной руке.

– Я бы послушала, – тихо сказала Вероника.

– Приедет – послушаешь. Сезон у неё вроде закончился, так что появится.

У Вероники был миллион вопросов о том, когда приедет и откуда и что за сезон, но она подумала, что это лучше спрашивать наедине.

Маргарита Романовна собралась спать, Паша отправился проводить. Через некоторое время он вернулся и рассказал, что танцуют и пьют только самые стойкие, человек двадцать, остальные расползлись.