Та, которую я люблю

Рассказывал Михаил Григорьевич. Видимо, дело было в том, что не очень знали, на какие кнопки нажимать, тыкались вслепую, смотрели всё подряд и ничего особо не видели. А потом Паша, взломавший переписку Вероникиной секретарши в контакте, узнал кучу интересных подробностей - про её связь с Емельяновым, в первую очередь. Потом ломали уже Емельянова, и некоторых других, воровали его телефон, да чего только не делали.

Недолюбова не трогали - пусть сидит на жопе ровно и не беспокоится, это во-первых, и отец недвусмысленно сказал - без него не разговаривать, это во-вторых.

В общем, вырисовалась следующая схема. Машина отправлялась в рейс, а по дороге заезжала куда-нибудь и отвозила что-нибудь, помимо основного груза. Это были краденые вещи, сомнительный антиквариат, иногда документы, иногда наркотики. Этакая ещё одна служба доставки внутри транспортной компании - доставка сомнительных грузов, которые нельзя перевезти официально. Да, Недолюбов, да, Емельянов, подручными Емельянова на местах были начальники смен Яковлев и Беленький. Далеко не все водители были в курсе, что именно происходит, часто из двух напарников в курсе был только один, например, с Чернышовым и Куркиным было именно так. Куркин знал всё, а Чернышов - ничего.

С запчастями же Руслан Петрович Яковлев резвился по собственному почину, без ведома Недолюбова.

В итоге решили, что в пятницу отец навестит Недолюбова, а Вик, Майк и Михаил Григорьевич составят ему компанию.

Поехали с утра. Отец позвонил, предупредил - мол, ставь чайник, едем в гости. Тот удивился - почему с утра-то - но отец отшутился как-то, не то про «с утра выпил - весь день свободен», не то ещё про какую ерунду.

Недолюбов, оказывается, всю жизнь жил в центре, на соседней с отцовской квартирой улице. Немудрено, что они с отцом так или иначе всю жизнь тусили.

Дверь открыл сам, пригласил заходить. За стол тоже пригласил. Только в комнате, где был нормальный свет, стало видно, как он сдал за тот почти месяц, что Вик его не видел - с корпоратива. Кожа и кости.

- Что-то ты, Гена, не похож на человека, который счастливо живёт на доходы от проданного успешного бизнеса, - покачал головой отец.

- Живу - и ладно, - махнул рукой тот. - Располагайтесь, да рассказывайте, какая нелёгкая вас с утра пораньше всех четверых принесла. Чует моё сердце - про тот самый бизнес и будете говорить, иначе с чего бы молодняк с собой притащили?

Молодняк, то есть братья Ледяные тридцати семи и тридцати восьми лет соответственно, переглянулись и пожали плечами.

- Так вот, Гена, хотим послушать, что за херню собачью ты мне продал, - ласково сказал отец.

- Что ты хотел, то и продал, - усмехнулся Недолюбов. - Гарантийных обязательств, что будет работать, не давал, уж извини, ты сам бил себя в грудь, что у тебя-то всё непременно заработает, такой ты крутой, и дети у тебя такие же. Неужели не справились?

- А ты, Гена, не смейся раньше времени. Шарашкину-то контору твою именно дети раскрутили, - встрял Михаил Григорьевич.

- Какую шарашкину контору? - вытаращился Недолюбов.

- А такую, твою подпольную службу доставки неучтённых грузов, - сощурился отец. - И Емельянова твоего, и всех его подручных.

Недолюбов молчал. Выпил чай из чашки.

- Нашли-таки.

- А ты думал, Гена, мы совсем идиоты? - отец снова говорил ласково. - Ещё не вполне. Рассказывай давай, на кой хер тебе это понадобилось.

- Деньги, - пожал тот плечами.

- А заработать - кишка тонка?

- Так тоже заработать. Только быстрее. Детям нужны были квартиры в Москве. Про детей ты, думаю, понимаешь.

- А сами дети - безрукие или безголовые? - нахмурился отец. - Помочь - я понимаю. Но полностью сделать - не уверен. Даже то, что это девчонки, не сильно-то понятно. Они же у тебя обе нормально замужем?

- У Ленки муж разорился, на её шее сидит почти год. А Танюха сама от своего ушла.

- Ушла - так чего к себе не забрал? И тебе повеселее, и ей не думать, на что жить!

- Это ты так считаешь, а она из Москвы обратно сюда уже не поедет. И внуков уже скоро в вузах учить. Сам понимаешь, сколько там это стоит. Вот вырастут твои старшие - увидишь, если не понял ещё.

- Мои старшие сами уже так деньги зарабатывают, как я на старости лет не умею, - усмехнулся отец.

Вик с Майком переглянулись с улыбками, но тут же встряхнулись и стали слушать дальше.

- Тебе виднее. Ну да, я связался с криминалом и неплохо на том заработал. Тебе того же не желаю - у тебя свои пути. Ну да, мы когда-то с тобой спорили, что обойдёмся без этого, можешь считать, что выиграл. А мне уже без разницы.

- Чего это тебе без разницы? - не понял отец.

- Видишь, на что я похож? Правильный ответ - на скелет. А скоро совсем им и стану. Мне сказали - максимум до нового года, а то и раньше.

- Рак? - догадался отец.

- Он, родимый, - кивнул Недолюбов. - И когда установили, было уже поздно метаться. После того, как диагноз поставили, я и согласился тебе всё продать. Потому что похрену. Компания так или иначе в хороших руках, девкам денег я сделал, сколько смог, Женечка уже на том свете, а остальное без разницы.

Женечкой, Евгенией Александровной звали жену Недолюбова.