Та, которую я люблю

- Мы с Виком. Постели у нас разные, а тарелки и мозги, бывает, что и общие. Издержки близкого родства. Так я вернусь к делу, с твоего позволения. Тебе не угрожают?

- Нет.

- Точно? Ты подумай, потому что мы уже все головы сломали, какие были, за какую верёвочку ещё дёрнуть, чтобы дверь-то и открылась. И если тебе угрожают, а ты молчишь - сама понимаешь, как это хреново.

- Нет, не угрожают, - она подняла на него взгляд. – Это точно.

- А тогда какого хрена, прости меня? Ты вообще куда делась и почему ни слова толком не сказала?

- Не важно.

- Мне кажется, тебе нужно пойти в больницу и поговорить. Сегодня.

- О чём поговорить?

- Понятия не имею, тебе виднее. Но ты сама, наверное, понимаешь, что когда человек был-был, а потом на ровном месте взял и потерялся, то дело нечисто. И значит, там на самом деле было вовсе не ровное место, а что-то другое. Яма. И если один упал в яму, то второй, будучи нормальным адекватным человеком, не пойдёт дальше, а поможет этому одному выбраться. Я не знаю, что случилось, но вижу, что случилось определённо. И если ты не хочешь или не можешь сказать мне, то пойди и скажи ему. В конце концов, ты что, меняешь работу?

- Нет, даже и не думала, - со страхом сказала Вероника.

- А как ты будешь с ним работать, когда он вернётся? Или ты не рассчитываешь, что он вернётся? – Майк снова говорил как злобный босс.

- Рассчитываю… - Вероника была совершенно раздавлена.

- Тогда тем более собирайся и иди. Нет, лети. Кстати, есть шанс, что сегодня его отправят домой. Так что лететь тебе надо быстро, - он перевёл дух и продолжил, снова как человек. – Ник, я не знаю, в чём дело. Но думаю, что ты могла услышать о нём какую-то вещь. Или не о нём, или вообще о нас всех. Это бывает. Чем сильнее человек высовывается, тем больше о нём говорят. И не только говорят, тебе, я слышал, колёса прокалывали. Не всему стоит верить. Говорить могут как из желания просто почесать язык, так и из желания навредить. Любому из вас – и ему, и тебе. И вам обоим разом. Кому выгодно, чтобы вы рассорились?

Второй раз уже ей задавали этот вопрос. Одного человека она знала двадцать пять лет, второго – полтора месяца. А спрашивали одно и то же…

- Да понятно, кому. Тем, чьим делам мы помешали.

- Вот, начинаешь соображать, хорошо. Зачем им помогать? Пусть идут на хрен. И ещё. Сейчас я спрошу тебя не как актуальный начальник, а как брат Вика. Скажи, ты как долго вообще бывала в разных отношениях? В смысле, какой у тебя максимум?

- Два с половиной года, - тихо сказала она.

- Тогда не обижайся и послушай человека, который двадцать лет в отношениях. Да-да, не делай такие глаза, всё так, мы познакомились с Лис, когда ей было тринадцать, а мне восемнадцать. А поженились через десять лет. Так вот, чтобы не разбежаться быстро и не озвереть друг от друга впоследствии, очень важно слушать друг друга, слышать друг друга и вообще разговаривать. Не убегать в нору в любой непонятной ситуации, а идти и разговаривать. Или пережидать ураган и разговаривать. Или тащить в постель, а потом разговаривать. По ситуации, короче. Но разговаривать – обязательный компонент. Не научитесь – ни хрена у вас и не будет.

Вероника уже было подумала спросить его о той сплетне, уж наверное он знает про такого рода планы своей семьи… но поняла - о том, что касается их двоих, и разговаривать нужно им двоим.

- Спасибо, Майк.

Она медленно поднялась и собралась уже идти, но он остановил её.

- Ник, если ты собираешься что-то делать – делай сейчас.

- Но как же документы для вашего неведомого банка?

- Он не неведомый, он реально наш. В смысле – он принадлежит двоюродному брату отца, дяде Ивану, - рассмеялся он. – Своё – к своему. Вашу контору ещё переназвать надо по-людски, Вик прав. Глядишь, и поменяется что-нибудь к лучшему. Но это так, о вечном. А о насущном – иди. Собирайся и иди. Я тебя, как начальник, отпускаю до завтра. А уж как ты этим отпуском распорядишься – смотри сама.

- Поняла, - теперь уже Вероника кивнула ему и вышла.

Но сначала она озадачила Маргариту Романовну и Ольгу подготовкой требуемых документов. И аккурат в процессе телефон зазвонил, и номер был ей неизвестен.

- Слушаю вас, - ответила Вероника.

- Добрый день, Вероника, это Полина Ледяная. У вас есть минута?

Вот так сюрприз! Вероника выскочила из своего кабинета в пустую приёмную и закрыла за собой дверь.

- Здравствуйте, Полина Николаевна, - ответила она дрожащим голосом.

- Скажите, Вероника, у вас всё в порядке? Вам не нужна помощь?

- Спасибо, уже не нужна, - выдохнула Вероника. – Мне… кажется, уже помогли.

- Тогда я вас очень попрошу – поговорите с Виктором. Пожалуйста. Просто поговорите.

- Да, я… непременно это сделаю.

- Тогда, возможно, сегодня ещё увидимся, - Вероника прямо почувствовала, как Полина Николаевна улыбается. – И спасибо вам.

Разговор завершился, рука с телефоном опустилась. Вероника отзеркалила ситуацию – если бы у, скажем, сестрицы Катерины пропал без объяснения причин молодой человек, то мама сказала бы – наверное, ты сама виновата. И уж точно не стала бы звонить, даже если бы Катерина сошла с ума и её об этом попросила.