Та, которой нет

Кирилл вернулся и вошел в дом. Гостиная была залита приглушенным светом. Но даже он сейчас резал глаза. Пахло чем-то приятным, давно забытым, щемяще-сладким. Бархатов поморщился, но, скорее, от неожиданности.

— Добрый вечер, Кирилл Андреевич, — девушка стояла посреди комнаты и смотрела прямо на него.

— Добрый вечер, — хрипло произнес он. — Похоже, вы совсем освоились, — хмыкнул он, снимая пальто.

Она не ответила. Лишь пожала плечами, как бы признавая его правоту.

— Нравится вам здесь? — зачем-то спросил Бархатов.

— Не особо, — ответила она, продолжая изучать его.

— Вот и мне… не особо… — Бархатов бросил папку на тумбочку, но пакет оставил в руках.

— Я пирог испекла, будете? — предложила девушка.

— Буду. Спасибо, э… — Бархатов поморщился, вспоминая ее имя.

— Влада, — подсказала она, вздохнув.

— Вы простите меня, Влада, я не хотел вас обидеть, — Бархатов направился к лестнице. — Я сейчас спущусь. — Он поднялся и, не включая свет, дошел до спальни.

Оказавшись в привычном пространстве, замер, вдыхая знакомый запах. Поставил пакет на кровать, сел рядом с ним, потом упал навзничь и закрыл глаза. Сердце его гулко ухало в груди, пальцы сжимали покрывало. От его движения где-то сбоку зашуршало платье. Бархатов попытался расслабиться, чтобы вернуть утраченные в машине ощущения, но ему это никак не удавалось. Он внутренне звал Ее, сглатывая вязкую слюну, но Она не приходила. Задрожали ресницы и застучало в висках, с каждой секундой все громче и громче. Бархатову уже казалось, что он различает звук молота, и во рту вдруг явственно почувствовался привкус железа. Кирилл набрал в грудь побольше воздуха и задержал дыхание. Стук немного затих, но боль медленно стала опускаться на глаза, а затем сковала затылок. Он перевернулся на бок, и только потом поднялся. Стянул с себя пиджак, бросил его на кровать. Спустившись, на первый этаж, Бархатов остановился и прикрыл глаза рукой, ощутив новый приступ.

— Присаживайтесь, Кирилл Андреевич, — Влада выдвинула стул, приглашая его. — Вам нужно поесть, если вы вдруг захотите немного выпить.

— Да, — согласился Бархатов. — Выпить мне не помешает. Чертовски трудный был день…

42

Влада

…Она слышала, как подъехала машина. Ждала, поглядывая на часы, и в то же время нервничала от настойчивого тиканья. Бархатов долго не появлялся. Влада подошла к дверям, прислушиваясь к шагам на улице, а затем посмотрела через окно во двор. Там его тоже не было. Оставалось угловое окно, выходящее на реку. В сумерках зимнего вечера, она увидела темную фигуру посреди заснеженного поля. По спине холодной лентой прополз озноб, а затылок закололо от нехорошего предчувствия.

Влада сжимала в кармане телефон, который стал горячим в ее ладони. С ним она чувствовала себя в безопасности. И именно для этого зарядила и проверила баланс. В ее телефонной книжке было мало номеров, и сейчас это стало плюсом — имя Глеба высвечивалось одним из первых. Она не была уверена, что Глеб придет вместе с Бархатовым, и все же надеялась, что сможет обменяться с ним хотя бы взглядами.

Темная фигура обрела более четкие очертания, когда зажглись фонари по периметру. Влада узнала Бархатова по длинному пальто, полы которого сейчас были распахнуты и шевелились от порывов ледяного ветра.

У нее была возможность уйти, забыть о том, что произошло, но она решила остаться. Ей нужно было знать правду, и касалось это уже не только Стаси. Это было важно для нее. Кажется, только сейчас она стала понимать своих родителей — их страсть к риску была разделенной. Дело даже не в том, что они погибли, оставив дочь сиротой. У них и мысли не возникало, что случится непоправимое. Родители всегда были вместе, и поэтому их счастье было полным и абсолютным.

Но то, что случилось со Стасей Иволгиной, не вписывалось ни в один шаблон — еще остались пустые, незаполненные страницы ее короткой жизни. Сама Влада вряд ли могла заполнить их, но вот Бархатов был вполне способен пролить свет на произошедшее. Вот только захочет ли он быть откровенным с ней, Влада не знала.

Ее решимость заметно поубавилась, когда она услышала стук входной двери.

Бархатов — бледный, с заострившимися чертами лица и покрасневшими руками без перчаток — шаркающей походкой вошел в дом. Бросил пальто на тумбочку, хотя до этого аккуратно вешал одежду в шкаф, и не обратил внимания на то, что край пальто оказался в луже подтаявшего снега с его обуви.

— Добрый вечер, Кирилл Андреевич, — с трудом произнесла она.

— Добрый вечер. Похоже, вы совсем освоились.

Влада нервно передернула плечами, вдруг поняв, что контролировать собственное тело удается с трудом. Близость Бархатова до сих пор еще оказывала на нее какое-то гипнотическое действие.

— Нравится вам здесь? — он озадачил ее своим вопросом.

«Разве тебе это интересно?»

— Не особо, — Влада цедила слова сквозь зубы, боясь сказать что-нибудь не то. Бархатов не должен был заметить ее интереса раньше времени. Следовало расположить его к себе, расслабить.

— Вот и мне не особо… — Бархатов положил папку поверх пальто. В руках у него был пакет от известного бренда.