Та, которой могло не быть

— Дышит? — удивилась герцогиня и, нахмурившись, окинула беглым взглядом девушку, лицо которой было скрыто взлохмаченными русыми волосами, слипшимися от потёка крови. Лицо разглядеть не удавалось. Водитель предупредительно перекинул волосы вперёд, когда тащил бездыханное тело за плечи. — А должна была уже умереть от смертельного заклинания.

Герцогиня задумалась на пару секунд, принимая решение. Случай был неординарный и требовал разбирательства.

— Аберон, положи её на заднее сидение, — распорядилась женщина и пошла к машине. Обернувшись через плечо, сказала: — Аластер, не забудь напомнить отцу — сегодня день памяти Мирайи. И будь готов вечером дать мне внятные пояснения по поводу этого происшествия, когда вы с отцом придёте ко мне в дом на ужин. Может быть, к тому времени, и девушка очнётся и сможет рассказать свою версию. Мне будет интересно их сравнить, — герцогиня иронично улыбнулась, потом словно стёрла с лица улыбку и серьёзно сказала: — А вам, молодые люди, придётся давать мне пояснения завтра в канцелярии. И не надейтесь сговориться между собой. На двенадцать часов я лишаю вас голоса. Немедленно по домам!

Женщина направила свою трость в сторону лордов Джейсона Ормонда и лорда Тристана Баттенберга, быстро произнесла скороговоркой слова, и в сторону молодых людей полетело то заклинание, которым она им угрожала минуту назад. Мужчины даже вскрикнуть не успели, как их рты оказались немы.

Глава 9. О прошлом и настоящем

Машина тронулась. Водитель сосредоточенно смотрел на проезжую часть через лобовое стекло в грязных разводах от крови пострадавшей женщины. В мыслях он костерил незадачливую девицу. Уж он-то разбирался во всех этих штучках, что голытьба придумывала, лишь бы заполучить желаемое — кров и сытную еду под покровительством сильного мага.

Украдкой Аберон посматривал на свою хозяйку. Он восхищался этой железной женщиной и очень гордился тем, что служил в её доме. Аберон искренне недоумевал и раз за разом поглядывал на герцогиню Виленийскую — зачем ей понадобилась эта бешеная, бросившаяся под колёса. Женщина сидела, выпрямив спину и поставив перед собой трость, неизменный аксессуар магов, и о чём-то размышляла.

Пока ехала машина, герцогиня несколько раз оглянулась назад, поглядывая на молодую женщину без сознания. Виновница происшествия лежала на заднем сидении и самостоятельно не шевелилась. Безвольным кулем покачивалась на крутых поворотах и всё больше вымазывала светло-кремовую кожаную обивку сидений дорогого авто. Но не этот факт вызывал беспокойство. А смутное ощущение тревоги и какого-то непонятного чувства, которое обычно возникает, когда о чём-то забываешь и силишься вспомнить, но не получается.

— Аберон, по прибытию помести её в комнатах для слуг и пригласи к ней лекаря, я оплачу,

— распорядилась герцогиня, как только они подъехали к особняку.

Машина остановилась, и водитель, оббежав её, открыл перед хозяйкой дверь. Герцогиня величественно вышла и споро пошла к зданию, крепко держав руке свою трость.

Сегодня предстояло слишком много хлопот. Вечером узким кругом должны были собраться те, кто любил её дочь, безвременно ушедшую из этой жизни двадцать семь лет назад.

Водитель опять сел за руль и направил авто к заднему входу, бурча себе под нос, что тягайся тут со всякими оборванками, после которых ещё и машину придётся вычищать... Да ещё и без магии! Собственными руками.

Герцогиня стремительно зашла в дом, на ходу отдавая распоряжения дворецкому и старшей горничной. День был непростым во всех отношениях, полным забот о настоящем и воспоминаний о прошлом... Сегодня — день памяти её Мирайи.

За суетой приготовлений к ужину времени вспомнить о дневном происшествии не осталось. Справившись с основными делами, герцогиня поднялась к себе в комнату, чтобы принять ванну и переодеться в подходящий наряд.

Последние несколько лет она жила здесь, в столице Зоурака — Рочестере, снова вернувшись на службу к королю. На то были причины, в которых она никому не хотела признаваться.

Родовой замок казался темницей, в которой миледи чувствовала себя заключённой, приговорённой к мукам одиночеством. Это гадкое чувство мерзкой лапой душило её по ночам, скреблось в утреннее окно и следовало по пятам, когда она была свободна от своих обязанностей перед короной.

Дражайший супруг погиб почти пятьдесят лет назад на службе, спасая нынешнего короля с братом, когда они были ещё малыми детьми, от рук мятежников, желающих совершить переворот в стране. Прикрыть спину было некому. Самым лучшим напарником для супруга всегда была его жена. И это было истиной. Но тогда миледи не стояла рядом с любимым. Причина была архиуважительной — она рожала их долгожданного ребёнка. Дочь родилась, а Феликс так ни разу и не увидел малышку, их златокудрого ангела — Мирайю.

Годы летели, меняя сезоны за окном. Девочка росла.

Сейчас эти воспоминания вызывали грустную улыбку.