Та, которой могло не быть

Калеб вернулся домой поздней ночью. Я крепко спала, устав за дежурство, но проснулась, почувствовав во сне нетерпение и радость своего супруга. Мы, как два осьминога, сплелись руками, ногами, и не отрывались, пока не насытились друг другом. Эйфория от встречи не давала мне уснуть, и я до утра пролежала на груди мирно посапывающего супруга.

Проснувшись ближе к полудню и не найдя Калеба, я испугалась, что мне всё приснилось, но по связи понеслась успокаивающая волна. И минут через десять в комнату зашёл муж

— из плоти и крови.

— Любовь моя, ты чего так испугалась? — встревоженно спросил он, а я по-дурацки улыбалась, рассматривая моего мужчину.

— Вдруг ты мне снишься? — я потянула его за руку на себя и, обхватив за шею, поцеловала.

— Теперь видишь, что не снюсь? — лукаво сверкая глазами, Калеб потёрся об меня. О, то, что я чувствовала, наводило на приятные и достаточно откровенные мысли! Я в красках представила, что бы такого интересного я могла сделать, чтобы удивить своего пуританина.

— Требую доказательств! — вскричала я и, вероломно используя силу Стихий, перевернула герцога Демийского на спину, уложив на лопатки, а сама уселась сверху. — Немедленно!

— выдохнула ему в губы и втянула в поцелуй по-французски.

***

Суматоха первых мирных дней улеглась. Отгремел королевский бал в честь победы Зоурака над Вестероссом. Бал, на котором главными действующими лицами были герои войны.

Король вручал награды приглашённым магам-воинам, моему профессору по целительству, брату, дяде Райерду Мелфи и неожиданно мне.

Я честно не понимала, за что. Ведь я напрямую не участвовала ни в одном сражении. Даже растерялась от такой чести и не сразу подошла к королю, а только после того, как Калеб уверенно так подпихнул меня в спину.

Последним награждали моего супруга.

Зал взорвался триумфальными аплодисментами, встречая самого главного героя. Король и королева, стоя, хлопали не меньше остальных.

Братья крепко обнялись на глазах придворных и не было признания лучше.

Мы наконец-то вернулись домой. Я без сожаления покидала шумный дворец, предвкушая, как снова стану хозяйкой в собственном доме — нашем уютном гнёздышке.

Мирная жизнь возвращалась на круги своя. Супруг часто отсутствовал, занимаясь государственными делами, я продолжала постигать магические науки и секреты ведения хозяйства.

Наступил тот день, когда во время генеральной уборки в нашей спальне я вытащила на свет из глубины шкафа потрёпанный саквояж. И из него извлекла гримуар Мирайи.

Неужели пришло его время?

Я задумчиво остановилась над книгой и погладила тёплый переплет. Ключик из клювика птички легко выпал и оказался в моей руке. Решившись, я потянулась к замку и вставила в него ключ. Он легко вошёл в замочную щель, но сколько бы я не пыталась провернуть ключ в замке, он не поворачивался.

От загадок я уже устала и зло оттолкнула книгу от себя.

— Мирайя, кто разозлил мою жену? — раздался голос супруга за спиной.

— Вот! — я обвиняюще ткнула пальцем в увесистый том. — Не открывается!

— Ты уверена, что хочешь знать?

— Да!

Калеб вытащил ключик из замочной скважины, задумчиво покрутил его в руках.

— Не хватает одной детали, — вынес он вердикт и потянулся к обложке. Поцарапав ногтём изумруды, вытащил один из углубления и вставил камень в ручку ключа. Стоило ему это сделать, как зубчики ключика раздвинулись и приобрели другую конфигурацию. Калеб вернул мне ключ и подтолкнул к действиям.

— Давай. Я рядом.

Замок с тихим щелчком открылся. Как бомбу замедленного действия, я отрыла первую страницу. Бинго! Страницы были заполнены убористым почерком Мирайи... моей мамы.

Мы с Калебом устроились на диванчике и принялись изучать содержимое гримуара.

Пробираясь в дебрях записей экспериментов, перемежающихся размышлениями на разные темы, мы натыкались на обычные дневниковые записи юной девушки.

Их мы перечитывали с особой тщательностью. Остальное пока пролистывали, хотя Калеб сказал, что записи Мирайи очень ценны для развития магических наук. Там были заклинания, о которых мои учителя пространно рассказывали, как о теоретических изысканиях.

Мы просидели всю ночь и большую часть следующего дня.

От усталости меня вело, но я упорно вычленяла из эмоционально-сумбурных записей зёрна истины. Чем больше я читала, тем больше сопереживала Мирайе. Под конец я уже плакала, не сдерживая себя. Калеб отобрал у меня гримуар насильно. А то я бы с ним срослась и не выпускала бы из рук.

— Любовь моя, успокойся. Ты понимаешь, что тебе придётся или откровенно поговорить с отцом, или навсегда закрыть эту тему. И скажи мне, дорогая, что ты хочешь получить в итоге? Наказания на несовершённое преступление не будет.

— Мне не нужно наказание. Я хочу понять, почему так произошло.

***

Стены родового замка Мелфи сегодня выглядели иначе. Они давили на меня своим многовековым возрастом. Мне казалось, что я слышу голоса когда-то живших в нём родственников, давно ушедших в земли Теней.

Дверь кабинета отца отворилась, и я вошла внутрь вместе с супругом. Отец оторвался от свитка и довольно улыбнулся, поднимаясь из-за стола и приветствуя нас.