Та ещё штучка

- Поцелуй меня, - попросила я его. Отставила бокал с недопитым шампанским на журнальный столик, и Ивана обняла, сама потянулась к его губам. Дважды его просить не пришлось, и после первых легких прикосновений губ к губам, поцелуй стал глубже и жарче, а Филатов оказался на диване рядом со мной. Можно сказать, что на мне.

Я в какой-то момент, продолжая обнимать его за широкую спину, рассмеялась.

- Ты помнешь мне форменный костюм. Я буду, как растрепа на работе.

Он голову поднял, посмотрел на меня. Согласно кивнул.

- Точно. Поэтому предлагаю его немедленно снять.

Костюм он с меня снял, я удобно устроилась на мягких диванных подушках, протянула к Ивану руки, когда он поднялся, чтобы самому раздеться. При этом смотрел на меня и улыбался. И наблюдая эту его улыбку, именно в эту секунду, я готова была усомниться в его аккуратной истории жизни. В то, что всё чинно и благородно. Не знаю, почему это подозрение в очередной раз посетило меня. Что-то меня настораживало.

На журнальном столике завибрировал его телефон. Экран вспыхнул, но звук был отключен, и аппарат лишь елозил по полированной поверхности, привлекая к себе внимание, но не напрягая заезженной мелодией. И внимание Филатова он тоже привлёк, он замер, глядя на экран, я тоже посмотрела. Сначала на телефон, потом на Ивана, и позвала, снова протянув к нему руки.

- Иди ко мне.

По всей видимости, звонок был важным, потому что Филатов дал волю сомнениям, потратил на них несколько долгих секунд. Потом посмотрел на меня, шагнул к дивану. Он на меня осторожно опустился, я его обняла, закинула ноги на его спину, поцеловала, а сама всё наблюдала за телефоном. Тот замер, экран потух, но через несколько секунд всё повторилось. Кто-то старательно до Ивана Олеговича дозванивался.

Женщина? Вполне возможно. Что я, по сути, знаю о нём? Только то, что он сам рассказал. Только то, что захотел рассказать. Подозреваю, что крайне мало. Я целовала его, перебирала пальцами его густые волосы, цеплялась за него, и даже дала себе волю, позволила себе впиться ногтями в его спину, укусить за плечо. Понимала, для чего это делаю, стараюсь оставить на нём свои следы, пометить, как нечто принадлежащее мне. Мне было интересно, как он отреагирует. Женатый или несвободный мужчина испугается подобных проявлений эмоций, но Филатов не возражал. Кажется, даже доволен был тем, что я не сдерживаюсь в проявлении эмоций. Я ещё прошлой ночью поняла, что любовью мы с ним оба занимаемся с упоением. Узнаём друг друга, привыкаем, но как-то легко, интуитивно. Наверное, ещё от понимания того, что никакого будущего у меня с этим мужчиной нет и быть не может, я отдавалась ему легко, без остатка, пытаясь впитать в себя каждое мгновение, каждое ощущение и отдельную эмоцию. Много лет рядом со мной не было мужчины, который, на самом деле, доставлял бы мне удовольствие. Даже не в физическом или сексуальном смысле, а просто своим присутствием рядом. Для меня духовная связь с человеком всегда начиналась с того, что мне было приятно на него просто смотреть, интересно его слушать и волнительно ощущать его интерес к себе. Всё это в знакомстве с Иваном Олеговичем совпало. И осознавая чувства, которые он во мне вызывал, я старательно их в себе подавляла, настойчиво повторяя себе одно и то же: он скоро уедет, он чужой.

Но как можно убедить себя в том, что мужчина, в объятиях которого ты таешь и стонешь от удовольствия, тебе чужой? Практически никак. По крайней мере, я к таким женщинам, что легко абстрагируются от близости, не отношусь. Выясняла это не раз.

С дивана мы перебрались на широкую кровать. Но уже не для того, чтобы продолжить заниматься любовью. Филатов, довольный и умиротворённый, засыпал, а я позволила себе немного полежать рядом с ним. Одеться он мне не дал, я так и лежала обнажённая, прижимаясь к нему, слушала его дыхание, чувствовала, как он слегка трется подбородком о мои волосы, и лежала тихо-тихо, боясь его потревожить. Но мне нужно было возвращаться на рабочее место, и я аккуратно выбралась из-под его руки. Иван всё-таки проснулся. Пошевелился, приоткрыл глаза, на меня посмотрел:

- Ты куда?

- На работу, - почему-то шёпотом проговорила я. Улыбнулась ему.

- А-а, - протянул он сонно. Вздохнул. – А остаться нельзя?

Я с сожалением качнула головой, а ему сказала:

- Спи. Увидимся утром.

Он кивнул, повернулся на бок, и, кажется, почти тут же уснул. А я не спеша одевалась, а сама всё посматривала на него. Затем подошла ближе к кровати, пристальнее вглядываясь в то, что смогла рассмотреть при тусклом свете ночника. Иван повернулся на бок, и я смогла увидеть довольно некрасивый шрам на его боку, на уровне ребер. Вот что хотите мне говорите, а шрам был похож на ножевое ранение. Длинный, неровный, явно кровавый.

- Сима, ты чего? – вдруг спросил Филатов, а я даже вздрогнула от неожиданности. Была уверена, что он спит, настолько спокойно он дышал ещё секунду назад. Но, оказывается, понял, что я его рассматриваю.