Та, что подарила жизнь

Как же с ним сложно! Ни слова не говорит, ничего не объясняет.

Но хочет.

Нет. Жаждет.

Вера смотрела на него и видела перед собой мужчину, который едва сдерживается, чтобы не набросится на неё.

Почему?..

В их первую ночь Вера пришла к нему в комнату, наплела с три короба, что у неё какие-то странные звуки в спальне, что она боится, и попросила посмотреть. Тарас пошел за ней. И остался. Не устоял.

Тогда не смог сдержать себя, а сейчас?.. Сабуров, что, черт побери, происходит в твоей голове?

Она расстегнула молнию и, так же никуда не спеша, сняла платье. Стянула его с бедер, а когда оно упало к ногам, переступила.

Сердце с такой силой билось в груди, что, казалось, ничто его не удержит и оно выпрыгнет, покатится по паркету, прямо к ногам Тараса. Но между тем, несмотря на дикое волнение, едва ли не тряску, Вера сохраняла видимое спокойствие. Дышала она тяжело, но тут ей скрывать было нечего.

Дальше последовал тонкий кружевной бюстгальтер. Она сняла его и кинула на платье.

Тарас прищурился, его дыхание тоже сбилось. Вера испытала нечто сродни мстительному удовлетворению. Не так ты холоден, Сабуров, как пытаешься казаться!

Вера не остановилась. Раздеваться так раздевать.

Чулки, туфли.

И лишь потом такие же тонкие кружевные стринги.

Она сняла их и выпрямилась.

Своего тела Вера не стеснялась. Не сейчас точно… Пусть после беременности и родов остались небольшие растяжки на животе и бедрах, но это не повод для комплексов. В остальном она если и несовершенна, то прекрасна! Её шальное желание понравиться Тарасу с уверенностью, которую едва ли ежедневно вбивала в неё Раиса.

Вера расправила плечи, ещё ярче демонстрируя себя, и с вызовом посмотрела на Тараса.

Тот едва заметно усмехнулся и направился к ней.

Шаг.

Ещё один шаг.

Приблизился… почти…

Вера стояла, не двигаясь. Смело смотрела ему в лицо. Она хотела его. Этого мужчину. И он её хотелось. Между ними пропасть непонимания и недосказанности, но иногда страсть оказывается сильнее. И иногда та же страсть способствует сближению не только тел.

В темном омуте глаз Сабурова можно было утонуть. Нырнуть и не вынырнуть. Они притягивали, манили. Вера никогда не могла перед ним устоять. Неужели она однолюбка? Неужели один мужчина забрал её сердце и это навсегда? Плевать… Сейчас она хотела получить не его сердце.

– Нравится? – Вера подняла руку и дотронулась до ключицы кончиками пальцем.

Верхняя губа Тараса дернулась, он выкинул вперед одну руку и рванул Веру на себя, впечатывая девушку в своё тело. Она вскрикнула и вцепилась в его плечи. Не отпустит… Никуда…

Тарас и не собирался отпускать. Черти на дне глаз ликовали. Мужчина повел головой, скупо выражая тот огонь, что бушевал у него внутри и яростно рвался наружу. После чего склонил голову и впился в губы Веры. Та протяжно застонала, выгибаясь и не веря, что он её целует! Целует… Пусть не нежно. Пусть не трепетно. Иначе. Не менее ярко. Остро.

Ткань рубашки неприятно царапала соски. Они стали чересчур чувствительными. Вера принимала поцелуй Тараса. Отвечала. Их языки сталкивались, переплетались, чтобы в следующую секунду снова столкнуться. Тарас держал её крепко. Вдавливал в себя, уничтожая любое пространство между ними. Одной рукой Вера нырнула под рубашку Тараса. Тот сразу же зашипел и разорвал поцелуй.

Посмотрел на девушку диким поплывшим взглядом и покачал головой.

– Нет.

– Я не буду голой одна. Я знаю… на теле у тебя тоже шрамы. Тарас, разденься. Не могу я так…

Она дала слабину. Как женщина. Как будущая любовница. Она имела право…

Сабуров сомневался. Сжал челюсти с такой силой, что послышался неприятный скрежет. Желваки на скулах заходили. Вера пошла ва-банк. Снова прижалась, задевая сосками ткань рубашки.

Тарас выругался и приглушенно скомандовал:

– На стол.

На этот раз она поняла, что он от неё хочет.

Улыбнулась, хотя скулы сводило от напряжения и от гуляющего по крови возбуждения. Он отдал приказ, а сам пальцы не разжал. Вера подалась назад, и Тарас с явной неохотой отпустил.

Хорошо, что она разулась. На каблуках отступать было бы сложновато, особенно учитывая дрожь в ногах.

Вера шла, пока не уперлась бедрами в письменный стол. Со сжатыми губами Тарас продолжал наблюдать за ней. Кадык у мужчины дернулся, когда Вера, не обернувшись и не посмотрев на то, что может стоять на столе, сдвинула предметы, освобождая себе пространство.

Села.

Развела колени.

Тарас оскалился. Громко выругался и снова пошел на неё, на этот раз снимая на ходу рубашку.

Вера заликовала. Наконец, она его увидит! Дотронется. Почувствует. От предвкушения у неё ток побежал по ладоням. Тарас снял рубашку через голову и отшвырнул. Сейчас, как никогда ранее, он напоминал ей хищника – крепкого, жилистого. Тарас не был раскачен, но ни на секунду не возникала мысль о его физической слабости. Очерченные рельефные мышцы приковывали к себе внимание. Хищник, как есть…

У Веры снова сбилось дыхание. Между бедер становилось мокро. И горячо.