Та, что меня спасла (СИ)

– А я рада снова оказаться дома, среди родных, – льнёт Снежанна ко мне почти неприлично. – А ты всё такой же, Эдгар. Мужественный и возбуждающе красивый, – горячо шепчет она мне на ухо.

– Я глубоко и прочно женат, – пытаюсь отлепить её от себя, но у девушки воистину бульдожья хватка.

– Если ты сейчас обидишь или оскорбишь нашу дочь, – сладко улыбается мне Изольда, – можешь забыть об инвестициях и прочих радостях большого бизнеса. Потонешь как финансовый труп.

Эти слова холёная мегера Янышевская шепчет мне в другое ухо. Сквозь зубы, не забывая улыбаться на все свои тридцать два прекрасных, но фальшивых зуба.

Вспышки фотоаппаратов. Насмешливый взгляд Варшавина. Приподнятая бровь. Тонкая улыбка на губах Елены. Пышущие здоровым румянцем щёки Павла Григорьевича. Кажется, он любуется со стороны на застывший натюрморт: я в окружении его жены и дочери.

Хорошо продуманный спектакль. А я в нём – пешка. Разменная фигура. Козёл отпущения.

31. Тая

Весь Интернет забит фотографиями с приёма в доме Янышевских. Лиловую я узнала сразу. Акула. Удав, что способен проглотить жертву целиком, а потом довольно урчать, переваривая сытную трапезу.

Новостные ленты, сплетни и даже репортаж. Мой Эдгар в тесной близости с красоткой. Крашеная блондинка. Холёная. Шикарная от кончиков волос до пяток. Красивая – что уж там… Ни одного изъяна ни во внешности, ни в фигуре. Они с Эдгаром смотрятся потрясающе. И, кажется, он не выражает недовольства. Не пытается избавиться от блонди-дивы. Не улыбается – и на том спасибо. Но он вообще редко проявляет эмоции на людях.

– Эдгар Гинц – самая одиозная фигура в современном бизнесе последнего десятилетия. Не успел отгреметь скандал с его нашумевшей скоропалительной женитьбой, как, кажется, известный бизнесмен – снова в активном поиске, – бодро шпарит плоскогрудая журналистка с хваткими манерами и глазами. – В этот раз предмет его интереса – Снежана Янышевская, дочь известного инвестора и бизнесмена Петра Григорьевича Янышевского, с которым Гинца связывает долгая дружба и деловые отношения. Эта парочка засветилась вместе несколько лет назад, но тогда дело до венца так и не дошло. Молодые люди расстались. Снежана отправилась на стажировку за границу, а Эдгар Гинц продолжил носить титул завидного жениха. И вот они снова вместе. Что это? Отличный пиар-ход или старые чувства не ржавеют?

Кажется, я выучила каждую строчку наизусть. Прочитала все сплетни и комментарии. Пересмотрела раз десять репортаж. Там ещё этот Янышевский – престарелый купидон с розовыми щёчками, аккуратным брюшком и лысиной, вокруг которой вились кудри – давал краткое интервью. Довольно улыбался, рассказывал что-то о великолепном проекте, важно подчёркивая, что они с Эдгаром – деловые партнёры. Правда, от комментариев по поводу моего мужа и своей дочери отказался. Но по всему было видно – он доволен собственным состоянием, семьёй и всеми благами, что дарила ему благополучная и сытая жизнь.

Вот она – идеальная пара для Эдгара. Девочка из хорошей семьи с отличной родословной, как у элитной собаки или кошки. Пара ему под стать. На её фоне я выглядела облезлым безродным заморышем.

Это был удар – коварный и жестокий. Неожиданный и очень болезненный. Я не плакала, нет. Внутри меня словно что-то щёлкнуло. Я ждала, когда позвонит Эдгар. Он не мог не позвонить. Но телефон молчал. И с каждым часом ожидания я словно опустошалась. Высыхала и осыпалась мелкими песчинками.

Я ревновала так, что темнело в глазах. Жуткое и ненормальное чувство, из-за которого невозможно ни жить нормально, ни думать. Напалм, сметающий всё на своём пути.

– Эй, Тайна, Тайна, ты что уже напридумывала? – Аль одним движением закрывает ноутбук. Он знает. По глазам вижу. Что видит во мне он – не хочу знать. Наверное, лицо у меня такое, что обнять и плакать.

Аль ставит передо мной стакан с водой.

– А ну, водички выпей, остынь. Пей, говорю. Вот так.

Я глотаю, но жидкость застревает в горле – ни прокашляться, ни вздохнуть. На глаза наворачиваются слёзы. Нет, я не плачу. Это зажатое в тиски горло.

Я таки кашляю надсадно и пытаюсь дышать. Аль бьёт меня ладонью по спине.

– То одно, то другое – что за напасть? – приговаривает он. – Никуда твой Гинц не денется – поверь мне.

Я оборачиваюсь и внимательно смотрю на него.

– Ты знал. Ты специально собрал их здесь. Не для того, чтобы я подслушивала и собирала сплетни. Ты знал и хотел меня подготовить.

Аль закатывает глаза и прикрывает лицо рукой. Качает башкой и стонет.

– Ну, конечно, я могу верить в мироздание, но предугадывать ещё не научился. К тому же, я этих куриц сто лет не видел. Понятия не имел, что они скажут или обсудят. И уж тем более, не мог предположить, что на твоего Гинца объявлена брачная охота.

– Да плевать, – распрямляю я плечи. – Я пока ещё его жена. И никакие белобрысые мымры его на себе не женят. Вначале им нужно будет заставить его развестись или убить меня.