Т.4. Пожиратели огня

Стоя около Лорана и увлекшись разговором, европейцы не заметили, как к ним подкрались дундарупы и окружили их. Со всех сторон послышался громкий вой, гулко прокатившийся под зелеными сводами леса. Виллиго, канадец и прочие кинулись к винтовкам, но увы! Они уже были захвачены дундарупами. Татуированные чудовища обступили их, грозя своими копьями и отравленными стрелами.

Сопротивление было бесполезно. Друзья поняли это с первого взгляда. Конечно, канадец мог смело рассчитывать на то, что ему удастся кулаком убить с дюжину дикарей, но в конце концов он все-таки пал бы, пораженный ядовитыми стрелами. Будь он один, он, несмотря даже на это, не сдался бы без боя, но с ним был граф Лорагю, хотел которого он желал спасти во что бы то ни стало.

Даже Виллиго, видя себя окруженным, презрительно сложил на груди руки и не сделал ни малейшей попытки избавиться от плена.

Дик подошел к Оливье и торопливо сказал ему:

— Ради Бога, граф, не сопротивляйтесь. У них отравленные стрелы. Лучше потом убежим от них.

Только Джильпинг вел себя, как бесноватый. Он ругался и кричал:

— Не смейте трогать английского подданного! Горе вам, если вы осмелитесь! За это правительство дорого заставит вас поплатиться!

По десятку дундарупов кинулось на каждого из товарищей Джильпинга, и в одну минуту все четверо были крепко связаны веревками, но так, чтобы они могли идти.

— Негодяи! — гремел неугомонный англичанин. — Как вы смеете с нами так обращаться?

Не имея другого оружия, он вытащил свой кларнет и отчаянно отмахивался им. Дундарупы, держась в стороне от Джильпинга, кричали:

— Кораджи! Кораджи! Кораджи паппа! Белый колдун!

Так они его и не взяли, остальных же пленников увели. Джильпинг остался один в обществе мула и осла. Блэк, разумеется, последовал за своим пленным хозяином.

— Что, не посмели? — кричал торжествующий Джильпинг. — Побоялись поднять руку на британского подданного? Но постойте, я вас догоню и заставлю освободить моих друзей…

Отъехав немного, он снял шляпу и, сидя на осле, торжественно проиграл «Боже, храни королеву»…

В конце концов Джильпинг кончил тем, что поехал в противоположную от дундарупов сторону.

А мул, оставшись один, постоял несколько минут в раздумье, куда ему идти, и кончил тем, что пошел за Блэком, который следовал за пленниками издали, так как дундарупы его прогнали, пригрозив бумерангом.

XX

Австралийские племена. — Нравы и обычаи. — Верования и суеверия. — Столб пыток.

ТРУДНО ОПИСАТЬ РАДОСТЬ, КОТОРУЮ испытывали дундарупы, разом завладев двумя такими врагами, как Виллиго и канадец, и потому они шли теперь ускоренным маршем в свою главную деревню, чтобы похвастать блестящей победой, не стоившей им ни одной человеческой жизни, ни одной жертвы. Пленники же отлично знали, что их ожидало в случае, если помощь не успеет подоспеть вовремя, если друзья не смогут освободить их раньше, чем наступит роковой час казни.

После того, как любопытство женщин, детей и всех тех, кто знал этих двух пленников только понаслышке, будет удовлетворено, после того, как все вволю наглядятся на них, осмотрят и ощупают их со всех сторон, их привяжут к столбу пыток и в конце концов умертвят, применив самые ужасные пытки, какие только в состоянии придумать мстительный и жестокий ум.

Длительность пытки соразмеряется со степенью уважения, внушаемого побежденным врагом своей смелостью и мужеством.

В то время численность туземцев в Австралии составляла до полумиллиона человек, разбросанных на всем протяжении австралийской территории в виде многочисленных мелких племен, насчитывающих от пятисот до шестисот воинов, что с женщинами, старцами и детьми составляло от трех до четырех тысяч душ в каждом племени.

Хотя все эти племена были, несомненно, одного происхождения, их все же нельзя назвать одинаково уродливыми и безобразными. Так, например, три главнейших племени, живущих в восточной части Австралии, — нагарнуков, дундарупов и нирбоа — не походят на тех австралийских туземцев, какими их обычно любят изображать. Как мужчины, так и женщины этих имеют средний рост, прекрасно сложены, некоторые даже довольно стройны и вообще представляют собою тип, далеко не отталкивающий. Это, вероятно, объясняется тем, что они живут в лучшей части страны, наиболее плодородной и изобилующей разной дичью и плодами, а следовательно, хорошо и вкусно питаются, тогда как дикари Нового Уэльса, южной части Австралии, бродящие вдоль песчаного бесплодного побережья, где они с трудом находят себе пищу, несомненно вырождаются под влиянием неблагоприятных условий жизни. Эти несчастные дикари действительно омерзительны и стоят в своем умственном развитии ненамного выше животных, поэтому попытки привить им некоторые блага цивилизации всегда оставались бесплодными. Даже если их взять в самом раннем возрасте и с величайшей заботливостью воспитывать в течение нескольких лет, обращаясь как можно ласковее и бережнее, все же они воспользуются первым случаем, чтобы сбежать, сбросить с себя всякую одежду и вернуться в свои леса.