Т-34. Крепость на колесах

Еще один немец попался буквально сразу же. Тоже… гм… облегчался. Впрочем, он уже заканчивал, и Хромов не стал его торопить. Дождался, когда этот смертник натянет штаны, после чего продемонстрировал молодецкую стать во всей красе. Как оказалось, этот тоже был не готов к неожиданностям, а зря. И, прежде чем фриц опомнился, Хромов успел добежать и с размаху, как по мячу, пробил ему ногой в пах. Получилось шикарно!

Крик не состоялся, умер в зародыше. Вместо него на суд благодарной публики излился какой-то сип, глаза у немца выпучились и стали похожи на два мячика для пинг-понга. Однако ни упасть, ни даже сложиться противнику Хромов не дал – сгреб за шкирку, развернул, прикрываясь… Защита из человеческого тела так себе, винтовочную пулю не остановит, но выпущенную из пистолета или автомата – вполне. Лучше, чем ничего, а сейчас нельзя было пренебрегать ни одним шансом.

Никто не выскочил. Что же, тем лучше. Посмотрев на немца, Хромов сообразил, что после такого удара тот вряд ли сможет разговаривать. Во всяком случае, в ближайший час точно. Перестарался, жаль. Ну и ладно. Короткое движение, и немец обмяк – со свернутой шеей не живут.

– А ловко ты его, командир, – шепотом выдал комплимент Селиверстов, подхватывая труп за ноги и уволакивая в густые заросли крапивы.

– Выберемся – научу, – так же шепотом ответил Сергей. – Скоро ты там?

– Уже, – Селиверстов выбрался обратно, потирая ожоги от злющего сорняка. – Томас, долго ты еще там будешь?

– Иду, – Ильвес догнал их, держа в каждой руке по винтовке. – Куда их?

– В крапиву кинь, некогда возиться. Тут еще двое рядом. Где они, кстати?

Истошный визг был им ответом. Нечеловеческий визг. Хромов приник к щели в заборе. Ну да, так и есть, двое оставшихся фрицев ловят по двору поросенка, а шустрая хрюшка вовсе не желает быть съеденной. Мечется, отчаянно ныряя то под высокое крыльцо, то между ног у незадачливых охотников. Просто замечательно! И, естественно, в азарте никто не обратил внимания на три тени, перемахнувшие через не такой уж и высокий забор. А потом стало слишком поздно.

Селиверстов тенью вырос позади «своего». Немец был высоким, спортивным парнем, по сравнению с ним разведчик выглядел замухрышкой. Но сейчас это ничего не значило. Короткий высверк ножа – и немец оседает, хватаясь руками за горло, и между пальцами у него брызжут фонтанчики крови, алыми каплями ложась на остатки не до конца вытоптанной травы. Его товарищ не успевает ничего понять – и падает от короткого удара прикладом. Спасибо Громову за науку! Ильвес страхует, настороженно поводя вокруг стволом автомата, но все спокойно. Хозяева дома, если они вообще еще здесь, сидят внутри и кашлянуть стесняются, а немцев поблизости вроде нет. Самое то, чтобы «языка» порасспросить.

– В дровяник его, – Хромов подхватил немца за шиворот. – Томас, помогай!

Эстонец забросил автомат за спину, ухватил немца за ноги. Теперь страховал их Селиверстов, у него получалось даже лучше. Несколько секунд – и пленного убрали подальше от чужих глаз, убитого и вовсе кинули под забор. Правда, в ухоженном дворе крапивы не наблюдалось, но тело прикрыли удачно подвернувшейся деревянной тачкой, явственно смердевшей навозом. Все, сразу не увидят, а им много времени и не нужно.

Фриц пришел в себя на удивление легко – хватило ведра зачерпнутой из стоящей во дворе бочки воды. Теплой, мутноватой, с плавающими в ней личинками комаров и явственным запахом тины. Однако же, когда она вылилась немцу на голову, он заворочался, приходя в себя, открыл глаза, понял, что случилось, и открыл рот, дабы как следует заорать. И замер, увидев у самого глаза жутковато поблескивающий даже сквозь не вытертую да конца кровь металл штыка. Вот так-то, соображает, и это очень неплохо.

Секунду спустя Хромов сообразил, что он – идиот. Языка-то не знает, а их штатный переводчик Плахов остался вместе с группой, так сказать, при штабе. И как теперь допрашивать этого хренова немца? Этот риторический, в общем-то, вопрос он озвучил вслух, и, к своему удивлению, получил на него ответ.

– Разреши я, – Ильвес слегка размял кисти рук. Кулаки у него, стоит признать, были здоровые. – Я немного понимаю по-немецки.

– Откуда?

– В детстве в лавке работал. Убирался, приносил-уносил товары… Там хозяин немец бы, кое-что я запомнил.

– Действуй. Только не убей раньше времени.

– Постараюсь, – криво улыбнулся курсант. – Сейчас заговорит.

Немец и впрямь заговорил очень быстро. Наверное, потому, что не рассчитывал получить в морду от унтерменшей. Морально, так сказать, не готов был к допросу, а потому раскололся уже после нескольких плюх, для здоровья, к слову, абсолютно неопасных. Рассказал, правда, немного – в основном подтвердил сказанное беглецами, а также выводы Хромова относительно численности солдат и того, что главный среди приехавших всего лишь гауптман, капитан по-русски. В общем, мелочи, а больше ничего фриц толком не знал, и прибили его спокойно, безо всяких эмоций и лишних мучений. Ничего личного, просто война.