Т. 13 Число зверя

Фломастер нашелся. Дити нанесла на глобус три «бинго», образовавшие равносторонний треугольник, причем все три находились на довольно большом расстоянии от обеих зон.

— Что это за точки, сэр? Вот эта — село, эти две — большие фермы. Но мы не смогли определить их национальную принадлежность.

Берти посмотрел на нанесенные точки.

— Это не наши. Морсби, как давно мы обследовали эту территорию?

— Там нет русских! Она делает это по памяти. Она ошиблась.

— Морсби, — сказал я, — готов заключить с вами пари, что пометки, сделанные моей женой, отстоят от истинных точек не более чем на два километра. Сколько вы готовы поставить? Сколько у вас тут стоит фунт в золоте?

— Прошу вас, джентльмены, — вмешался Берти, — пари в другой раз. В чем состоит второе расхождение, астронавигатор Дити?

— Место нашей первой посадки. Где мы не поладили с русскими. Ваша память подвела вас на много градусов. На самом деле это вот здесь.

— Морсби?

— Губернатор, это невозможно. Либо они там не приземлялись, либо у них были неприятности с русскими где-то в другом месте.

Дити пожала плечами:

— Губернатор, я не собираюсь с вами спорить. Мы прибыли на место нашей первой посадки позавчера, сразу после восхода солнца, по местному времени Виндзор-Сити это было в четырнадцать ноль-шесть. Вы видели остов того орнитоптера сегодня. Какое там было местное время, если судить по длине теней и положению солнца, и что это говорит вам о долготе того места по отношению к Виндзор-Сити? Один градус долготы — это четыре минуты разницы в местном времени, а приняв одну угловую минуту за один километр, можно найти это расстояние на глобусе. Погрешность будет меньше, чем ваша собственная ошибка в определении местного времени.

— Астронавигатор, я не очень силен в таких расчетах. Но когда мы увидели сожженный орнитоптер, было около восьми тридцати утра.

— Правильно, губернатор. Давайте отложим это в километрах и посмотрим, далеко ли окажется моя отметка.

— Но на этом глобусе масштаб в милях! — возразил Морсби.

Дити взглянула на Берти с полуулыбкой, как бы говоря ему без слов: «Это у вас такие подчиненные, Берти. Я ни при чем».

Берти раздраженно буркнул:

— Вы что, Морсби, никогда не работали с французскими картами?

Я не так терпим, как Дити:

— Умножьте на одну целую шестьсот девять тысячных.

— Спасибо, но будем считать, что астронавигатор права. Морсби, рекогносцировка охватит два региона. Капитан, сколько точек можно обследовать за час?

— Минуточку! — вмешалась капитан Шельма. — Что имеется в виду: та прогулка, которую я обещала бригадиру Хёрд-Джоунзу?

— Виноват, мадам. Разве это не очевидно?

— Нет, я думала, что вы рассказываете генералу Морсби о том, что вы сегодня видели. А где бригадир? Я хотела бы условиться с ним о времени.

Ответил Морсби:

— Мадам, обстоятельства изменились. Я поеду вместо него.

Шельма взглянула на Морсби так, как будто он был куском бифштекса, который она намеревалась с возмущенном отвергнуть.

— Губернатор, я что-то не припомню, чтобы я обещала прогулку на корабле этому человеку. Бригадир также не говорил мне, что он не поедет.

— Морсби, вы разве не говорили с Хёрд-Джоунзом?

— Разумеется, говорил, сэр. Мне не хотелось вам об этом докладывать, но он отнесся к делу без достаточного понимания. Пришлось напомнить ему, что есть такая вещь, как старшинство по званию и должности.

Я оглянулся в поисках укрытия. Но Шельма, вопреки ожиданию, не взорвалась. Она кротко сказала:

— Такая вещь безусловно есть, генерал-майор Морсби. Я выше вас по должности. Я командир корабля, а вы нет.

Она снова повернулась к Берти:

— Губернатор, я могла бы предложить прогулку и другим лицам — после того как выполню обещание, данное бригадиру. Но этого человека я не повезу. Он слишком толст.

— Что?! Я вешу всего семнадцать стоунов [47]— это же совсем немного для человека моего роста, к тому же ширококостного! Причем это на Земле семнадцать стонов, конечно, а здесь всего девяносто фунтов. Я легкий! Мадам, я протестую.

— Слишком толст, — повторила Шельма. — Берти, вы помните, как тесно нам было в кабине. Но даже если бы ягодицы у Морсби и не напоминали диванные подушки, все равно у него чересчур много жира между ушами. Он не влезет в мою яхту.

— Хорошо, капитан. Морсби, будьте добры, немедленно разыщите Хёрд-Джоунза.

— Но…

— Выполняйте.

Как только дверь закрылась, губернатор сказал:

— Хильда, простите великодушно, Морсби заверил меня, что все улажено… я понял это так, что он разговаривал с вами и со Скриппи и договорился о замене. Морсби у нас здесь недавно, я еще не привык к его выходкам. Конечно, это не снимает с меня вину, но, может быть, послужит смягчающим обстоятельством.

— Забудем об этом, Берти. Вы употребили слово «рекогносцировка» — я сказала бы «увеселительная экскурсия». «Рекогносцировка» — военный термин. Вы именно в таком значении его и употребили?

— Да.

— «Ая Плутишка» — частная яхта, а я гражданское лицо. — Она взглянула на меня. — Первый пилот, каково ваше мнение?

— Капитан, если мы вторгаемся на чужую территорию с целью рекогносцировки, то тем самым мы занимаемся шпионажем.