— Работать совместно с его превосходительством — высокая для меня честь. — Доктор Фтаемл вновь поклонился. Гринберг сильно подозревал, что одурачить рарджиллианца не удалось. С другой стороны, возможно, ему и вправду было приятно это услышать; неявным образом теперь предполагалось, что и сам горгоноид имеет статус посла.
Одна из служащих Министерства внесла поднос; беседу прервали обязательным в таких случаях ритуалом. Фтаемл выбрал французское вино, а Кику и Гринберг взяли себе — что им еще оставалось делать! — единственный рарджиллианский продукт, который сумели достать, — некую жижу, условно тоже называемую «вино» за отсутствием в языке подходящего слова. По виду эта жижа напоминала тюрю из молока с хлебом, а по вкусу — сильно отдавала серной кислотой. Гринберг всеми своими движениями выразил высшее восхищение, старательно заботясь, однако, чтобы ни капли не попало в рот.
Он зауважал своего шефа еще больше, когда тот и вправду влил в себя эту жуткую отраву.
Ритуал, которого придерживались семь цивилизаций из десяти, дал Гринбергу время осмотреть и оценить Фтаемла. Горгоноид был облачен в дорогостоящую пародию на земной вечерний костюм. Куртка с длинными, как у фрака, фалдами, кружевное жабо и полосатые шорты. Хотя горгоноид имел две руки, две ноги и удлиненное туловище, снабженное расположенной вверху головой, в нем не было ровно ничего человеческого, разве только отношение со стороны закона. Роскошное облачение было призвано, видимо, хотя бы как-то скрыть этот факт.
Но Гринберг вырос, общаясь с великими марсианами, а потом имел дела с самыми различными народами. Он совсем не считал, что «человек» обязательно должен быть похож на человека, и не отдавал никакого предпочтения обычной человеческой форме. На его взгляд Фтаемл был симпатичным, а насчет грациозности — тут уж и сомневаться не приходилось. Сухой хитинообразный покров рарджиллианца, пурпурный с зелеными переливами, был аккуратен, словно шкура леопарда, и так же красив. Отсутствие носа ничуть не портило черт лица, этот недостаток с избытком компенсировал подвижный чувствительный рот.
Хвост свой Фтаемл, видимо, намотал под одеждой вокруг туловища; ему вздумалось притвориться, что он не только одет, как человек, но и вправду похож на человека. Рарджиллианцы, твердо усвоившие, что с волками жить — по волчьи выть, а в чужой монастырь со своим уставом не суются, готовы были буквально на все, чтобы походить на тех существ, среди которых оказывались. Тот, другой рарджиллианец, с которым довелось работать Гринбергу, ходил вообще голышом (так делают все обитатели Веги VI) и хвост его гордо, как у кота, торчал вверх. При воспоминании о Веге VI Гринберга даже зазнобило. Ему-то пришлось там кутаться так, что снаружи оставались одни только уши.
Он бросил взгляд на голову горгоноида. Что за чушь! Они нисколько не похожи на змей. Шеф, видать, совсем на этих змеях свихнулся.
Ну да, длиной с фут и толщиной в палец, но у них же нет глаз, нет ртов и зубов — самые обычные щупальца. Почти у всех нас есть что-то наподобие щупальцев. А пальцы — это по-вашему что? Те же короткие щупальца.
Доктор Фтаемл поставил бокал, и только тогда мистер Кику выпустил из рук свою чашку.
— Доктор, вы проконсультировались со своими доверителями?
— Сэр, я имел такую честь. И позвольте мне использовать этот случай, чтобы поблагодарить вас за челночный корабль, столь любезно предоставленный вами для выполнения совершенно неизбежных в данной ситуации полетов с поверхности вашей прекрасной планеты на судно людей, высокой обязанности помогать которым я удостоен в настоящее время. Этот корабль, как я могу судить, не бросал ни малейшей тени на великую расу, которой я служу, более приспособлен для данной цели и более удобен для человека с моим строением тела, чем вспомогательные корабли судна моих доверителей.
— Не стоит благодарности. Оказать услугу друзьям всегда приятно.
— Вы крайне великодушны, мистер заместитель министра.
— Ну так что же они говорят?
Доктор Фтаемл всем своим телом изобразил нечто вроде пожатия плечами.
— С крайним прискорбием я должен вам сообщить, что в их позиции ничего не изменилось. Они по-прежнему настаивают на немедленном возвращении им этого ребенка женского пола.
Мистер Кику нахмурился.
— Я не сомневаюсь, что вы объяснили, что у нас нет их пропавшего ребенка, что мы о нем даже и не слыхали, что у нас нет ни малейших оснований думать, что он когда-либо был на планете, и, напротив, самые серьезные основания считать, что его здесь никогда не было.
— Да, я объяснил. Надеюсь, вы простите меня за то, что я переведу их ответ словами хотя и грубыми, но не оставляющими места для сомнений. — Он опять «пожал плечами», на этот раз несколько виновато. — Они говорят, что вы лжете.
Мистер Кику не обиделся, он хорошо понимал, что рарджилли-анец, выступающий в роли посредника, столь же безличен и бесстрастен, как, например, телефон.
— Все было бы значительно проще, если бы я и вправду лгал. Отдать тогда им эту самую ихнюю красотку, и делу конец.