Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Константина Бальмонта

Причудливо смешивая на своей палитре краски, с дерзновением гения своенравно нарушая каноны романтического искусства и стремясь как можно глубже заглянуть в «бездну души». Эдгар По предвосхитил многие пути дальнейшего движения поэзии и прозы. И к своему пантеону литературных предтеч или богов его причисляли приверженцы различных школ и направлений. Если Достоевского привлекала в нем, тонкость психологического анализа, сила воображения, проявляющаяся в поразительной рельефности деталей, то поэтов-символистов — «крылатость» его души, трагически ощущающей себя в мире бескрылых существ, виртуозное умение вплетать «цветы зла» в венки стихов и прозы, словно дарованное «Ангелом Необъяснимого» или «Демоном Извращенности», гипнотическое воздействие его ритмов и музыки слов; адептам модернистской прозы оказалась близка склонность По к фантастическому гротеску, мистификации и пародированию. А. Блок справедливо указал на то, сколь многим обязаны Эдгару По Жюль Верн и Герберт Уэллс. Наконец, не забудем, что он стал основоположником детектива, ибо первым произведением, написанным в этом жанре, по праву принято считать «Убийство на улице Морг» — новеллу, в которую, по образному выражению А. Куприна, как в футляр, умещается Конан Дойл с Шерлоком Холмсом.

Воздавший должное романтике детектива и мастерству сэра Артура Конан Дойла Г. К. Честертон писал в одном из эссе: «Неуместно ироническое отношение к Дюпену Эдгара По, с которым Холмс не выдерживает никакого сравнения. Остроумные догадки Шерлока Холмса сродни ярким цветам, поднявшимся из сухой земли лондонского пригорода; прозрения Дюпена — это цветы, растущие на раскидистом мрачном дереве мысли. А потому язык Дюпена сочетает в себе бурное воображение с выверенной точностью мысли, сверхъестественные порывы — с логикой закона. Главный просчет создателя Шерлока Холмса заключается в том, что Конан Дойл изображает своего детектива равнодушным к философии и поэзии, из чего следует, что философия и поэзия противоположны детективам. И в этом Конан Дойл уступает более блестящему, более мятежному Эдгару По, который специально оговаривает, что Дюпен не только верил в поэзию и восхищался ею, но и сам был поэтом». [43]

Не только шевалье Ш. Огюст Дюпен, но и творец этого образа сочетал в себе бурное воображение с выверенной точностью мысли, что и дало основание Н. Гумилеву назвать Эдгара По «великим математиком чувства».

Хорошо известно, что при жизни Эдгар По не был избалован славой вплоть до публикации «Ворона», сделавшего его имя известным. Ему удалось опубликовать всего четыре сборника стихов: «Тамерлан и другие стихотворения» (1827), «Аль-Аарааф, Тамерлан и малые стихотворения» (1829), «Стихотворения» (1831), «Ворон и другие стихотворения» (1845).

Его первой прозаической книгой стала «Повесть о приключениях Артура Гордона Пэйма» (1838). За нею последовал двухтомник «Гротески и арабески» (1840; фактически вышел в свет в ноябре 1839 г.), куда вошли 25 новелл (14 в первый том и 11 — во второй). Сборник «Рассказы» (1845) содержал 12 вещей, три из которых («Падение дома Ашеров», «Разговор Эйрос и Хармионы» и «Страницы из жизни знаменитости») повторялись из предыдущего двухтомника. За год с небольшим до смерти Эдгара По вышла его последняя книга «Эврика» (1848). Этот «опыт о материальной и духовной Вселенной» задуман как космогонический трактат или — точнее — как поэма в прозе, посвященная тому, как Разум человеческий нащупывает путь в поисках Истины о мироздании, и является данью автора сразу трем спутницам Аполлона, которым он поклонялся всю жизнь: Урании музе астрономия, Каллиопе — музе эпической поэзии и знания, Эрато — музе лирической поэзии.

Многие произведения Эдгара По остались рассеянными в американской периодике и были собраны лишь после его смерти.

Первый том настоящего издания представляет собой наиболее полное из когда-либо выходивших собраний русских переводов поэзии Эдгара По, накопившихся более чем за столетие. Почти каждое стихотворение дано в нескольких версиях (к примеру, помещено 14 переводов знаменитого «Ворона»). Такой свод позволяет читателю, с одной стороны, проследить за различными этапами освоения поэтического наследия Э. По в России, а с другой — получать максимальную «информацию о подлиннике», каковой всего лишь является в большинстве случаев переложение стихотворения с одного языка на другой.

Том построен следующим образом: первый и второй разделы отведены соответственно работам Константина Бальмонта и Валерия Брюсова, особенно много сделавших для перенесения поэзии Эдгара По на русскую почву; в третьем разделе собраны работы других переводчиков.

СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ ЭДГАРА ПО В ПЕРЕВОДЕ КОНСТАНТИНА БАЛЬМОНТА